"Роберт Шекли. Три смерти Бена Бакстера" - читать интересную книгу автора

- В юности живет мечта о будущем, и старости надлежит уступать ей
дорогу.
- Старость - наш путеводитель и дорожный указатель, смиренно, но
настойчиво возразил Бринн. - Все авторы единодушны в этом.
- Если вы чтите старость, - возразил священник, - внемлите же и слову
старости о том, что юности надлежит давать дорогу. И пожалуйста, без
возражений, возлюбленный брат мой!
Бринн с обдуманно любезной улыбкой отвесил низкий поклон. Священник
тоже поклонился, и каждый пошел своей дорогой. Бринн ускорил шаг: он
крепче зажал в руке молитвенный посох. До чего это похоже на священника -
ссылаться на свой преклонный возраст как на аргумент в пользу юности. Да и
вообще в учении западных буддистов много кричащих противоречий. Но Бринну
было сейчас не до них.
Он вошел в кафе "Золотой лотос" и сел за один из дальних столиков.
Перебирая пальцами сложный узор на своем молитвенном посохе, он
чувствовал, что раздражение его проходит. Почти мгновенно вернулось к нему
то ясное, бестревожное единство разума и чувства, которое так необходимо
адепту праведной жизни.
Но пришло время помыслить о Бене Бакстере. Человеку не мешает помнить
и о своих преходящих обязанностях наряду с религиозными. Посмотрев на
часы, он увидел, что уже без малого одиннадцать. Через два с половиной
часа он будет в конторе у Бакстера и...
- Что вам угодно? - спросил официант.
- Воды и сушеной рыбки, если можно, - отвечал Бринн.
- Не желаете ли картофеля фри?
- Сегодня вишья, и это не положено, - ответствовал Бринн, из
деликатности понизив голос.
Официант побледнел, сглотнул и, прошептав: "Да, сэр, простите, сэр!",
поспешил уйти.
Напрасно я поставил его в глупое положение, упрекнул себя Бринн. Не
извиниться ли?
Но нет, он только больше смутит официанта. И Бринн со свойственной
ему решительностью выбросил из головы официанта и стал думать о Бакстере.
Если к лесной территории, которую он собирается купить, прибавить капиталы
Бакстера и связи Бакстера, трудно даже вообразить...
Бринн почувствовал безотчетную тревогу. Что-то неладное происходило
за соседним столиком. Повернувшись, он увидел давешнюю смуглянку; она
рыдала в крошечный носовой платочек. Маленький сморщенный старикашка
безуспешно пытался ее утешить.
Плачущая девушка бросила на Бринна исполненный отчаяния взгляд. Что
мог сделать аскет, очутившийся в таком положении, как не вскочить и
направить стопы к их столику!
- Простите мою навязчивость, - сказал он, - я невольно стал
свидетелем вашего горя. Быть может, вы одиноки в городе? Не могу ли я вам
помочь?
- Нам уже никто не поможет! - зарыдала девушка.
Старичок беспомощно пожал плечами.
Поколебавшись, Бринн присел к их столику.
- Поведайте мне свое горе, - сказал он. - Неразрешимых проблем нет.
Ибо сказано: через любые джунгли проходит тропа, и след ведет на самую