"Роберт Шекли. Три смерти Бена Бакстера" - читать интересную книгу автора

умеющего видеть себя со стороны.
Бринн уже собрался к выходу. Он зажал под мышкой трость и сунул в
карман "Американских пэров" Сомерсета.
Никогда не выходил он из дому без этого надежного провожатого.
Напоследок он приколол к отвороту пиджака золотой значок в виде
восходящего солнца - эмблему его звания. Бринн был уже камергер второго
разряда и немало этим гордился. Многие считали, что он еще молод для
такого высокого поста. Однако все соглашались в том, что Бринн не по
возрасту ревниво относится к правам и обязанностям, присущим его
положению.
Он запер квартиру и направился к лифту. Здесь уже стояла кучка
жильцов, в большинстве - простые обыватели, но среди прочих также и два
шталмейстера. Когда лифт подошел, все расступились перед Бринном.
- Славный денек, камергер, - приветствовал его бой, нажимая на кнопку
лифта.
Бринн склонил голову ровно на дюйм, как и подобает в разговоре с
простолюдином. Он неотступно думал о Бакстере. И все же краешком глаза
приметил в клетке лифта высокого, ладно скроенного мужчину с золотистой
кожей и характерным лицом полинезийца, что подтверждали и наискось
поставленные глаза. Бринн еще подивился, что могло привести чужестранца в
их прозаический многоквартирный дом. Он знал большинство жильцов по
ежедневным встречам, но, конечно, не узнавал ввиду их скромного положения.
Когда лифт спустился в вестибюль. Бринн уже и думать забыл о
полинезийце. У него выдался хлопотливый день. Он предвидел трудности в
разговоре с Бакстером и хотел заранее все взвесить. Выйдя на улицу, в
пасмурное, серенькое апрельское утро, он решил позавтракать в кафе "Принц
Чарльз".
Часы показывали двадцать пять минут одиннадцатого.

- Ну-с, что скажете? - спросил Аауи.
- Похоже, с ним каши не сваришь! - сказал Роджер Битти.
Он дышал всей грудью, наслаждаясь свежим, чистым воздухом. Какая
неслыханная роскошь - наглотаться кислорода! В их время даже у самых
богатых закрывали на ночь кран кислородного баллона.
Оба следовали за Бринном на расстоянии полуквартала. Его высокая,
энергично вышагивающая фигура была хорошо заметна даже в утренней
нью-йоркской толчее.
- Заметили, как он уставился на вас в лифте? - спросил Битти.
- Заметил, - ухмыльнулся Аауи. - Думаете, чует сердце?
- Насчет его чуткости не поручусь. Жаль, что времени у нас в обрез.
Аауи пожал плечами.
- Это был наиболее удобный вариант. Другой приходился на одиннадцать
лет раньше. И мы все равно дожидались бы этого дня, чтобы перейти к прямым
действиям.
- По крайней мере узнали бы, что он за птица. Такого, пожалуй, не
запугаешь.
- Похоже, что так. Но ведь мы сами избрали этот метод.
Они по-прежнему шли за Бринном, наблюдая, как толпа расступается
перед ним, а он идет вперед, не глядя ни вправо, ни влево. И тут-то и
началось.