"Вадим Шефнер. Бархатный путь" - читать интересную книгу автора

к слову "длинношее" (так я написал его) третье "е". Затем заявил, что я
начинаюсь не с буквы "у", а с буквы "д".
Я был не столько обижен, сколько удивлен и даже очарован. Только
подумать, - оказывается, существует совсем особенное слово, - слово с тремя
одинаковыми буквами на конце! Дома я стал поочередно экзаменовать взрослых,
а также кузину и кузена, - но все они, представьте, давно знали, в чем тут
секрет, и слово это писали правильно, к некоторому моему огорчению.
С неделю я ломал голову - искал другое слово, которое бы тоже
оканчивалось на три "е". На эти поиски толкали меня, так сказать, два
самолюбия: внешнее, - ибо мне хотелось блеснуть своим открытием перед
Стульчаком, и внутреннее; я хотел доказать самому себе, что котелок у меня
все-таки варит неплохо. Кроме того, во мне, наверно, и лингвистический
интерес пробудился.
И вот однажды утром я это слово нашел. Нашел я его в полусне - и стал
твердить, зубрить его. Радость моя была прямо-таки необычайна. Но потом я
снова вздремнул, а когда пришло время встать и одеться, я вдруг забыл это
слово. Весь день я мучил свою голову, пытался вспомнить его - и все впустую.
С того дня прошло много десятилетий - и до сих пор не могу воскресить его в
памяти, хоть и пытаюсь время от времени. Быть может, я тогда просто выдумал
о сне какое-то бессмысленное слово с тремя "е", а когда проснулся, то,
естественно, забыл его? Но иногда мне кажется, что есть в русском языке это
таинственное слово, - надо только его найти, вспомнить.


Средневековье души

Когда вглядываешься в свое прошлое с высоты (или из глубины?) нынешних
лет, то поначалу кажется, будто все в моей жизни и судьбе совершалось
плавно, постепенно; кажется, что каждое событие, каждое душевное состояние
как бы прирастало к другому, последующему. И возрасты - детство, отрочество,
юность, зрелость, старость - тоже плавно, без толчков, смыкались, -
сливались неразделимо. И катился я вроде бы по некоей гладкой колее, где нет
зазоров между рельсами. Бархатный путь, как говорят железнодорожники. Другое
дело, что с этого бархотного пути я мог загреметь "как поезда с откоса" по
причинам от меня не зависящим.
Память хитрит, ленится. Но когда возьмешь ее за шкирку да расспросишь
построже, то выясняется, что не так уж и гладок был путь. И начинают
проступать стыки, стрелки; поезд воспоминаний теряет свой ровный ход.
Возникают полузабытые полустанки, резкие торможения, непредвиденные стоянки
в тупиках. И яснее обозначаются лица пассажиров-попутчиков.


х х х

Мне было четырнадцать лет. А в кинотеатре "Форум", напротив нашего
дома, крутили не новый, но нашумевший фильм-боевик "Куртизанка на троне".
Чьего он был производства, какие актеры в нем играли - я не знал. И что в
точности там происходило - знал только по слухам, со слов старшеклассников
нашей школы. А они им восторгались. Еще бы! Там кто-то кричит этой самой
куртизанке: "О, Мессалина, ты - проститутка!" И мне очень хотелось узреть