"Лев Шейнин. Волчья стая ("Записки следователя") " - читать интересную книгу автора

почти не было.
"Линия фронта" была явно прорвана во многих направлениях.
Большое групповое дело фининспекторов и нэпманов, получавших и дававших
взятки, поступило в мое производство. В этом многотомном деле были десятки
эпизодов, тысячи всякого рода документов, много экспертиз. Работать
приходилось очень напряженно, и областной прокурор, наблюдавший за
следствием, торопил с его окончанием, так как дело привлекало большой
общественный интерес.
Существует мнение, столь же распространенное, сколь и ошибочное, что по
так называемым хозяйственным и должностным делам следователю редко
приходится встречаться с человеческими драмами, психологическими конфликтами
и большими чувствами. Это далеко не так. Конечно, по делам о преступлениях
бытовых, вроде убийств на почве ревности, доведения до самоубийства,
понуждения к сожительству и т. п., сама "фабула" дела выдвигает перед
следователем прежде всего вопросы психологические, связанные с любовью,
ревностью, местью, коварством, обманом, насилием над чужой волей и прочим.
По таким делам невозможно закончить следствие, не выяснив до конца всей
суммы этих вопросов, имеющих. первостепенное значение хотя бы потому, что
они освещают мотивы совершенного преступления, причины и обстоятельства
возникновения преступного умысла и подготовку к его осуществлению.
Конечно, в деле о даче и получении взятки эти вопросы иногда вообще не
всплывают, и следствие, прежде всего выяснив самый факт взяточничества,
должно ответить на вопрос, за что была дана и получена взятка. Как и в
каждом уголовном деле, здесь нельзя ограничиваться признанием обвиняемых,
давших и получивших взятку, ибо ставка на признание обвиняемых - как "царицу
всех доказательств" - всегда свидетельствует либо о юридической и
психологической тупости следователя, либо о его нежелании или неумении
справиться со своими обязанностями. В деле фининспекторов и нэпманов почти
все обвиняемые признались. Но это признание надо было объективно проверить и
подтвердить документами, фактами, точно установленными цифрами, поскольку
речь шла о незаконном снижении налогов.
Поэтому буквально по каждому из многочисленных эпизодов дела я считал
своим долгом точно установить факт и размеры незаконного снижения налога,
как результата данной и полученной взятки.
С другой стороны, меня не меньше занимал вопрос, имевший, как я был
убежден, и социально-психологическое значение: как могло случиться, что
значительная группа людей, в том числе и коммунистов, поставленных на
ответственные участки нашего финансового фронта, встала по существу на путь
измены, оказавшись в одних случаях перебежчиками, в других - лазутчиками
врага?
Я старался найти ответ на этот вопрос в биографии, характере, условиях
жизни каждого из фининспекторов, привлеченных по этому делу. Постепенно
выяснилась и эта сторона дела, и вскрылись разные причины, мотивы и
обстоятельства - пьянство и моральная неустойчивость, неизбежное сползание
на дно на почве бесхарактерности и беспринципности, жадность и стремление к.
легкой жизни, очень последовательное и тонкое обволакивание со стороны
нэпманов. Один становился взяточником потому, что никогда не имел за душой
ни искренних убеждений, ни твердых взглядов, ни веры в дело, которому должен
был служить. Другой начал пьянствовать и постепенно, незаметно для самого
себя, стал алкоголиком и пропил и свою честь и свою судьбу. Третий, будучи