"Игорь Иванович Шелест. Опытный аэродром: Волшебство моего ремесла " - читать интересную книгу автора

Но если у синей кривой пологий градиент наклона к оси абсцисс говорит о
благополучии протекания характеристик продольной устойчивости по перегрузке,
то, напротив, крутой изгиб вниз красной кривой в ее левой части
предупреждает, что, если мы будем уменьшать перегрузки от единицы к нулю,
последует интенсивное уменьшение и запаса продольной устойчивости самолета,
летящего с выпущенными закрылками, а при эн-игрек, равном 0,4, на штурвале у
летчика появятся значительные тянущие усилия, и самолет будет стремиться
войти в пикирование...
- Так-то, други! - резюмировал Кулебякин. - Явление это, конечно, не
новое, оно в авиации достаточно широко исследовано, и я не сделаю для вас
открытия, если скажу, что в данном случае потеря продольной статической
устойчивости по перегрузке на малых углах атаки имеет место по причине
возникновения срыва потока на горизонтальном оперении за счет сильного скоса
потока воздуха за крылом при выпущенных полностью закрылках. А если это так,
то мы имеем основание предположить, что, едва летчик самолета 67-30 выключил
автопилот и энергично отдал штурвал от себя, как тут же был застигнут
стремлением самолета к затягиванию в пикирование, а через две-три секунды
понял, что силы обеих рук не хватает, чтобы воспрепятствовать этому
стремлению...
- Тем более что второй летчик ему помочь не мог, так как (по нашей
версии) в это время находился в хвосте! - заметил Стремнин.
- Совершенно верно, - кивнул Кулебякин.
- В самом деле: все осложнилось тем, что за штурвалом, очевидно,
оказался один пилот! - согласился Платов.
- Тогда на этой гипотезе давайте и остановимся, если нет возражений, -
сказал Кулебякин. Он вдруг потупил взор и принялся мять свое широкое лицо:
ему было трудно произнести обобщающее предложение, без которого все
высказанные домыслы повисали в воздухе. Но вот доктор решительно опустил
руку:
- И чтобы превратить нашу гипотезу в неопровержимый факт, нам ничего
другого не остается, как воспроизвести в испытательном полете ситуацию,
имевшую место на самолете 67-30, и, поймав самое начало затягивания в
пикирование, инструментально доказать, что именно выпустившиеся случайно
закрылки и явились первопричиной катастрофы. Говоря это, я отдаю себе отчет
в исключительной серьезности эксперимента.
Кулебякин замолк, и некоторое время все теснившиеся в пилотской кабине
молчали тоже. Потом Яшин произнес:
- Да, иначе никому ничего не докажешь... - И, выразительно посмотрев на
Стремнина, добавил: - Ну как, Сергей?
- "Я - за!" - как любит говорить наш начлет, попыхивая трубкой. (Сергей
чуть улыбнулся уголками губ.)
- Ха!.. - гаркнул Яшин. - Но он говорит так, когда видит дело
всесторонне продуманным, обещающим успех.
- Именно так и должно быть! - подхватил Кулебякин. - Методически нужно
так подготовить эксперимент, чтобы не допустить развития его в аварийную
ситуацию. Каждый человек в экипаже обязан знать безупречно свою задачу в
момент опыта. И все, конечно, должны иметь на себе парашюты. Подчеркиваю,
товарищи, - решающей может стать каждая секунда! Мы должны получить записи
параметров движения при возникшем стремлении самолета войти в пикирование,
но прекратить этот режим, немедленно убрав закрылки, не допуская