"Люциус Шепард. Голос ветра в Мадакете (Авт.сб. "Ночь Белого Духа")" - читать интересную книгу автора

Правый глаз шефа полиции начал выпучиваться. Потеряв равновесие, Питер
с маху шлепнулся на задницу. Глаз выскочил и упал в пыль, а из пустой
глазницы с тонким свистом и потоком кровавых брызг вырвался ветер. Питер
повалился на спину, заелозив по земле от усилий отодвинуться подальше от
Уэлдона. Труп завалился на бок, и голова его затряслась, потому что ветер
продолжал истекать из глазницы, бурля в пыли под ней. На валуне осталась
темная клякса в том месте, где покоился затылок убитого.
Пока сердцебиение успокаивалось, Питер лежал, устремив взгляд на луну,
яркую и далекую, как мечта. Хотя рев ветра, окружавший его со всех сторон,
стал громче, Питер упорно отказывался признать это. Однако в конце концов
он все-таки встал и оглядел холмы.
Он словно стоял в центре невообразимо громадного храма, подпирающего
небеса десятками и сотнями черных колонн, возносящихся с темно-зеленого
пола. Ближайшие, отдаленные всего ярдов на сто, хранили неподвижность, но
на глазах у Питера дальние заскользили назад и вперед, вплывая в порталы
неподвижных колонн и выплывая обратно, как танцующие кобры. Разлившееся в
воздухе ощущение горячки, пульсация жара и клокочущей энергии вкупе с
необузданной, чуждой величественностью пейзажа опутали Питера чарами,
обратив в соляной столп. Заглянув к себе в душу, он обнаружил, что
переступил за грань страха. От протосущества не спрячешься, как не
скроешься от глаз Бога. Оно уведет Питера на погибель в море, и могущество
его столь необоримо, что оно почти заслужило такое право. Питер забрался в
джип.
- Можешь взять мою шхуну. - Салли дотронулась немощной рукой до его
ноги.


По пути в Мадакет Сара сидела, зажав ладони между коленей, храня
внешнее спокойствие, хотя в душе ее царила полнейшая сумятица. Мысли
метеорами проносились в голове, оставляя по себе лишь мимолетные
впечатления, да и те мгновенно угасали среди ослепительных вспышек молний
ужаса. Ей хотелось сказать Питеру что-нибудь, но слова не способны были
выразить охватившие ее чувства. В какой-то момент она решила отправиться с
ним, но это решение внезапно воспламенило в ней негодование. Ведь он не
любит ее! С какой же стати жертвовать собой ради него? Затем, осознав, что
он жертвует собой ради нее, что он любит ее - то есть по крайней мере это
именно деяние любви, - она решила, что если пойдет с ним, то перечеркнет
сам смысл его подвига. Это решение заставило ее задаться вопросом, не
пользуется ли она его самопожертвованием, чтобы откреститься от истинной
причины своего желания остаться - от страха. А так ли уж непогрешимы ее
чувства к нему? Неужто они до такой степени нестойки, что страх способен
поколебать их до основания? Во вспышке абсурда ей вдруг показалось, что
Питер вынуждает ее отправиться с ним, доказать свою любовь, хотя сама она
не требовала от него ничего подобного. А по какому праву?! Половиной
рассудка понимая, насколько безосновательны эти рассуждения, Сара все
равно не могла отмести их в сторону. Она ощутила, как все чувства
развеялись прахом, оставив в ее груди пустоту... как в Хью Уэлдоне,
заполненную лишь ветром, подпиравшим Хью и наделявшим его подобием жизни.
Чудовищность сравнения заставила ее еще глубже уйти в себя, потускнеть и
ощутить страшную опустошенность, замкнувшись в молчании.