"Люциус Шепард. Голос ветра в Мадакете (Авт.сб. "Ночь Белого Духа")" - читать интересную книгу автора

- Не вешай нос, - вырвал ее из удрученных раздумий голос Салли,
похлопавшей Питера по колену. - У нас припасена еще уловка. - А затем,
изумив Сару неуместным весельем, старуха добавила: - Но если она не
сработает, на борту есть снасти и пара ящиков шерри. Я вчера так обалденно
назюзюкалась, что мне было не до разгрузки. Бренди будет получше водицы
там, куда ты намылился.
Питер в ответ не обмолвился ни словом.
Когда они въехали в поселок, протосущество подступило к ним вплотную,
кружа обломки, взметая листву, подбрасывая предметы высоко в воздух.
Играет, подумала Сара. Оно играет. Резвится, будто счастливый щенок, как
капризный ребенок, добившийся своего и теперь расплывшийся в улыбке до
ушей. Ненависть к нему обрушилась на нее с оглушительной силой, и Сара
впилась ногтями в обивку сиденья, от всей души жалея, что не в состоянии
причинить ему ни малейшего вреда. Когда они проезжали мимо дома Джулии
Стэкпол, труп старухи сел. Повесив окровавленную голову на грудь,
безвольно хлопая руками по бокам, тело затряслось, а потом, вытворяя в
сопровождении кружащихся рядом бумажек и мусора жуткие расхлябанные
кульбиты, покатилось по газону, пока не наткнулось на сломанный стул. Сара
еще глубже забилась в угол сиденья; хриплое, частое дыхание с шумом
вырывалось из ее груди. Прозрачное облако проплыло невдалеке от луны,
сразу стало куда светлее, и серые стены домов вдруг стали призрачными,
бесплотными, зато зияющие в них черные дыры обрели вещественность, словно
стены, двери и окна являли взору лишь фасад, таящий пустоту.
Салли затормозила в паре сотен ярдов от мыса Смита, у лодочного сарая -
хлипкого деревянного строения размером с гараж. По ту сторону сарая
протянулась полоска черной воды, играющей бликами в лунном свете.
- До шхуны пойдешь на веслах, - сказала Салли Питеру. - Весла вот
туточки.
Она отперла дверь и включила свет. Внутри сарай оказался ветхим и
обшарпанным, как сама Салли, - необструганные доски, опутанные паутиной
банки от краски и сломанные ловушки для омаров, сваленные как попало
доски. Салли принялась копаться в рухляди, ворча себе под нос и пинками
расшвыривая предметы в поисках весел; от ее шагов висящая под потолком
голая лампа начала раскачиваться, и желтый свет заплескался по стенам, как
грязная вода. Конечности Сары налились свинцом. Она была не в силах
шевельнуться - должно быть, потому что уже исчерпала свою квоту движений.
Питер сделал пару шагов к середине лодочного сарая и остановился,
растерянно озираясь и беспомощно подергивая повисшими вдоль туловища
руками. Саре подумалось, что в его чертах, как в зеркале, отражается ее
собственное лицо - безжизненное, с обвисшими, дряблыми щеками и черными
полумесяцами синяков под глазами. И тогда шагнула вперед. Дамба,
сдерживавшая ее чувства, рухнула, и вот уже ее руки обвились вокруг него,
а из уст вырываются горячечные, бессвязные, обрывающиеся на полуслове
признания в том, что она не может его отпустить в одиночку.
- Сара, - только и выговорил он. - Господи!
И очень крепко прижал к себе. Но в следующую секунду она услышала тупой
стук, Питер вдруг обмяк и съехал на пол, едва не свалив ее с ног. Подкинув
на ладони брус, Салли наклонилась к нему, примерилась и еще раз огрела
Питера по затылку.
- Да вы что?! - вскрикнула Сара, бросившись на старуху. Руки их