"Люциус Шепард. Прогулка по Саду" - читать интересную книгу автора

казаться гигантами, двигающимися под пустым серо-голубым небом. Он смотрел
так на Бакстера, когда игрушечный вертолет появился на цифровом небе над
образом Бакстера. Мигающие красные слова материализовались на экране,
приказывая продвигаться быстрее, патрули в тылу готовы к высадке.
Жерло пещеры, вырытой бомбой, шириной в четыреста шестьдесят семь
футов, но его глубина на инструментах Уилсона читалась как бесконечность.
Даже еще более огорчительно, казалось, что пещера занимает весь фундамент
горы - невероятный тоннаж по существу парит в воздухе, поддерживаемый на
высоте от сорока одного до семидесяти семи футов только тонкими каменными
стенками. Думая, что шлем, наверное, грохнулся, Уилсон проверил показания у
других. Везде показывалось то же самое. Красные слова продолжали мигать,
приказывая продвигаться. Бакстер, возглавлявший патруль, попросил
подтверждения от командира и получил его. Мысль, что он близок к гибели, на
нервы Уилсону не действовала. Смерть будет быстрой, его растворы хороши, а
слова полковника Риза были ножом, который порезал его страхи так тонко, что
они растворились в нем, как горячее масло в бисквите. Он двинулся вперед,
передвинув винтовку, чтобы лучше покрывать свой сектор. Проходя под зубом
нависающей скалы у входа в пещеру, он переключился на частный канал и вызвал
Бакстера.
"Эй, пес!", сказал Уилсон. "Есть еще добрые советы, как вести себя в
послежизни?"
Бакстер пару секунд не отзывался, потом сказал: "Ага. Будь готов."
"Хреново командование это и так знает, мужик. Они знают, что все
грохнется."
"Думаешь?", спросил Бакстер слегка заторможенным голосом. "Вколи
малость IQ, мужик. А то идиотизм проклевывается."
"Здесь нет времени клеваться", сказал Уилсон. "Время смотреть прямо
вперед. Время мыслить только по карте."
"IQ хорош в любое время. Ты выбрал смесь, от которой слишком думаешь,
мужик. Эту хреновину дома потом жги."
Несколько секунд они шли молча.
"Олл райт. Я отключаюсь", сказал Бакстер.
"Эй, Бакстер!"
"Чего?"
Уилсону хотелось сказать что-то, чтобы подкрепить их союз, признать
его, потому что в центре его львиного пыла, его сверхъестественного чувства
направления, была незащищенная часть, которая нуждалась в человеческом
приятии; но он не мог найти слов. Наконец, он произнес: "Мы крутые, а,
мужик?"
"Только так, мужик. Ты это знаешь. Только так."
"Окей... крутые."
Они тащились вперед, круша под ногами желтые цветы, а потом Бакстер
сказал: "Знаешь, что говорит эта книга о Рае? Говорит, ты войдешь в Рай в
самой красивой и совершенной из форм... в форме Адама."
"Адам, который Адам и Ева?"
"Ага, ты войдешь в Рай, и станешь в точности, как он. Будешь высокий,
как пальма. Ростом в шестьдесят кубитов."
"Хренов Рай, должно быть, серьезное хреновое местечко", сказал Уилсон,
а Бакстер отозвался: "Не может быть намного больше, чем эта пещера, правда?
Это последнее, что я прочитал."