"Люциус Шепард. Сеньор Вольто" - читать интересную книгу автора

восстановить их яркость. Это может показаться неразумным, что я испытывал
такую боль, но то, как они двигались, поодиночке и косяками, наподобие
танцев морских созданий на рифе, и мысль, что Трухильо и в самом деле некий
риф, местообитание, где они процветают, и причудливая сложность их тел,
сплошь экипированных надувными мешками, которые, я предполагаю, позволяют им
плавать в воздухе, и этими ресничками и другими анатомическими
особенностями, о назначении коих я не могу даже предполагать, забавно
скрученных трубочках, щелях, веретенообразных структурах... Я просто
восхищался ими, погрузившись в созерцание. Я заметил, что всякий раз, как я
пользуюсь шокером, разные создания начинают плыть в моем направлении, это
подтверждало мое подозрение, что их привлекает электричество, а однажды,
когда я лежал, приходя в себя после шока, коктейльная палочка (такое имя я
дал некоему змеевидному созданию, потому что оно напомнило мне пластиковое
приспособление, которым помешивают коктейли) приблизительно десяти дюймов в
длину - его тельце извивалось, почти зубчатое на вид и окрашенное в
водянисто зеленый цвет - словно угорь, подплыло ко мне и, до того, как я
смог уклониться от его прикосновения, толкнуло меня в лоб слепым, лишенным
рта рылом. Я почувствовал покалывание - ни в коей мере не неприятное - под
кожей лба, словно его рыльце приникло в меня на сантиметр-другой, а за этим
последовало пощипывание посильнее, возникшее в глубине моего черепа, в
сопровождении вспышки раздражительности. Коктейльная палочка рванула ввысь,
затерявшись среди стайки розоватых созданий, похожих на полуспущенные
воздушные шарики (я назвал их бискочо, по тем маленьким печеньям с розоватой
глазурью, что делала мама на мой день рождения) . После этого я почувствовал
еще покалывание в черепе, помягче и менее раздражающее, с успокаивающим
действием, как если бы что-то снова улеглось после мгновения тревоги. Я
припомнил впечатление, когда схватился за клеммы Сеньора Вольто, как нечто
перешло из тела Тито в мое тело. Мысль, что одна из коктейльных палочек -
или похожее создание - может лежать свернувшись в моем мозгу, питаясь
струйками порождаемого им электричества, вызвала у меня отвращение и я
вскочил на ноги, но почти мгновенно новое вторжение спокойствия затопило мой
разум и мне удалось сдержать отвращение, словно неизвестное создание,
которое, как мне казалось, находится в моей голове, отреагировало на мой
стресс и включилось, чтобы умиротворить меня.
Солнце было почти на меридиане, а я все еще был поглощен наблюдением
сюрреального спектакля, разыгрывающегося в небе, когда потрепанный красный
пикап Антонио, раскачиваясь, покатил вверх по изрытой дороге из города и
остановился возле ограды. Суйяпа, крепкая женщина с кожей цвета меда, моложе
его, наверное, лет на двадцать, выбралась из кабины и вошла в дом, с целой
процессией теней самой себя, а Антонио, коренастый пожилой мужчина с темным
кожистым лицом и космами седых волос, торчащими из-под бейсбольной шапочки с
эмблемой "Нью-Йорк Янки", вышел с другого бока и помочился на травяную
кочку, действие, которое как в зеркале отразила целая последовательность
теней, которые, закончив дело, поплыли в различных направлениях. Увидев
меня, он спросил: "Аурелио?" Он застегнулся, подошел к ограде и озадаченно
взглянул на меня. "Твои волосы... Что случилось?"
Я притронулся к волосам, обнаружив их на своем месте.
"Они как мои", сказал Антонио. "Все седые."
Он провел меня в дом, две обшитые досками крошечные комнатки, стены
которых были украшены десятками страниц, вырванными из религиозных журналов