"Люциус Шепард. Кольт полковника Резерфорда" - читать интересную книгу автора

подоконник - темные волосы в беспорядке, рука придерживает на груди вырез
тонкой ночной рубашки. Она не сразу разобралась в происходящем, но затем
удивленное выражение на ее лице сменилось гримасой ужаса, и она крикнула: -
О боже! Не надо... Хоуз!
Между тем лицо Карраскела, на котором мелькнул, было, проблеск надежды,
теперь выражало покорность судьбе. Он взглянул вверх, на Сьюзен, и
полковнику на миг показалось, что он воочию видит образованный их встречными
взглядами прозрачный мост или тоннель, вдоль которого шла слабая рябь,
искажавшая перспективу, как это бывает при мареве в сильную жару. Они как
будто совершенно забыли о его, полковника, присутствии. Это пренебрежение,
эта вопиющая наглость так взбесили полковника, что он разом отбросил все
сомнения, до той поры тихо подтачивавшие его решимость. Он поднял кольт,
зафиксировал локоть, прицелился - все движения были плавными, быстрыми и
точными - и спустил курок, вогнав пулю в голову Луиса Карраскела, а
мгновение спустя, когда тот, падая, повернулся к нему боком, второй пулей
поразил его чуть ниже подмышки.
Сьюзен пронзительно выкрикнула имя своего любимого, затем издала
нечленораздельный вопль, обращенный к небесам, и разразилась истерическими
рыданиями, перемежая их обрывками фраз, - полковник так и не разобрал, что в
них звучало: горе или ненависть. На свою жену он не смотрел. Выстрелы
заставили его сердце биться в стремительном темпе, но сейчас оно уже
успокаивалось. Удовлетворение, которое он испытал, было гораздо меньшим, чем
можно было ожидать, но это его мало смутило, - эмоциональное удовлетворение
отнюдь не было его главной целью. Он осмотрел тело, брызги и пятна крови,
убедившись, что подобное зрелище не способно выбить его из колеи. Удар
второй пули развернул Карраскела таким образом, что он упал ничком,
уткнувшись лицом в траву. Полковник не мог видеть место входа первой пули,
тогда как на выходе она проделала изрядную дыру в затылочной части черепа.
Волосы вокруг дыры слиплись от быстро засыхающей крови. Впрочем, самым
отвратительным - настолько, что он даже почувствовал биение собственного
шейного пульса, - было не это, а зрелище огромного множества насекомых,
возникших невесть откуда в дружном стремлении как можно скорее приобщить
Карраскела к одному из низших звеньев пищевой цепочки. Если же брать всю
картину в целом, то полковник не нашел в ней ничего такого, что можно было
бы назвать ненормальным или неестественным.

* * *

Реакция Сьюзен на это убийство не особенно волновала полковника
Резерфорда. Он знал, что она ничего не предпримет. На протяжении последующих
девяти дней она не покидала свою комнату. Каждое утро полковник посылал
служанку справиться о здоровье госпожи. Она ответила лишь однажды, да и то
нельзя было считать ответом: она просила разрешения присутствовать на
похоронах Карраскела (просьба, разумеется, была отклонена). Утром десятого
дня, когда он искал в холле свой куда-то запропастившийся портфель, она
появилась на лестнице и заговорила с ним усталым, почти безжизненным
голосом. Она была в юбке для верховой езды и серой блузке, застегнутой не на
те пуговицы. Изможденное лицо несло следы слез, а, сходя вниз, она обеими
руками опиралась о перила, словно ее плохо держали ноги.
- Я ухожу от тебя, - сказала она.