"Люциус Шепард. Кольт полковника Резерфорда" - читать интересную книгу автора

однако, не считает это предлогом для тайного проникновения в мой дом.
- Мне не нравится ваш тон, полковник.
- А мне не нравятся ваши намеки на предосудительное поведение моей
жены.
Руэлас несколько секунд задумчиво поправлял черную повязку и наконец
произнес:
- Я ни на что не намекаю.
- Боюсь, что столь неопределенное высказывание лишь усугубляет урон,
наносимый чести моей супруги... а, следовательно, и моей чести.
К столику приблизился официант, но Руэлас прогнал его гневным взмахом
ладони. Адъютант сидел неподвижно - руки на коленях, взгляд сверлит дыру в
парчовых обоях. Руэлас был заметно раздражен: он никак не ожидал, что
полковник будет вести себя столь агрессивно.
- Лично я ни разу не допустил заявлений, порочащих вашего племянника, -
продолжал полковник, - и сейчас хотел бы предложить вашему вниманию версию
событий, которая представит его поведение в более благоприятном свете.
- У вас есть такая версия?
- Их у меня несколько. Мне уже приходилось слышать, что его действия не
были обдуманы заранее. Возможно, это была шутка или проказа, слишком далеко
зашедшая и обернувшаяся трагедией. Или же он был навеселе и спутал мой дом с
домом какой-нибудь своей пассии. Молодые люди склонны к безрассудным
поступкам такого сорта. И если я... - полковник соорудил на столе
рукотворную колокольню, в которой сложенные и вытянутые вверх пальцы играли
роль шпиля, - если я готов признать действия вашего племянника лишенными
злого умысла и взять вину за это печальное недоразумение на себя, то почему
вы со своей стороны не хотите проявить аналогичную любезность по отношению к
моей супруге?
Руэлас молчал, на виске его начала пульсировать вена.
- Я знаю свою жену, - сказал полковник с подкупающей прямотой. - Это
скромная и очень порядочная женщина, далекая от светских интриг и сплетен. Я
могу представить массу свидетелей, которые подтвердят безупречность ее
репутации. Сможете ли вы найти хоть одного, который засвидетельствует
обратное?
Тишина повисла в ресторанном зале. Судя по выражению лица Руэласа, он
наконец-то осознал, что его вынудили принять решение на публике, тогда как
он предпочел бы разобраться с полковником в приватном порядке. Такой оборот
дела был ему не по душе. По сути, он позволил втянуть себя в подобие
судебного разбирательства, где роль присяжных играли посетители ресторана, в
основном люди его круга, а полковник поставил себя в положение одновременно
свидетеля и адвоката, тогда как в центре внимания неожиданно оказался не
вопрос о вине либо невиновности полковника, как того хотелось бы генералу, а
доброе имя его племянника.
- Итак, сэр, - сказал полковник, - каков будет ваш ответ?
Генеральские пальцы сомкнулись на салатной вилке адъютанта; последний
отметил этот ход брошенным искоса тревожным взглядом.
- Таких доказательств у меня нет, - хрипло произнес генерал.
По залу ветерком пронесся шепот, передавая эти слова от стола к столу.
Воодушевленный - ибо он чувствовал, что в этом спектакле он переигрывает
своего оппонента, - полковник поспешил развить успех.
- Как бы мне этого ни хотелось, - сказал он, - я не в состоянии