"Люциус Шепард. Закат Луизианы" - читать интересную книгу автора

Одиночество, какого он не знал прежде. И все же знакомое. Непонятно
почему, оно вписалось во все извивы его отгороженной от мира души. Теперь он
почувствовал, что оно убивает его. Мустейн потряс головой, пытаясь
освободиться от чувства, но казалось, оно лишь еще надежнее укрепилось там,
удостоверилось в правильном выборе места.
Он сел, опираясь одной рукой в грязную жижу. Добрый Серый Человек,
стоявший на нижней ступеньке крыльца, призывно взмахнул руками, и
расползшийся над болотом туман откликнулся на призыв и в мгновение ока
стекся обратно к нему, окутав плотной белой пеленой. Потом туман сгустился в
фигуру меньших размеров, одетую в черную куртку, белую рубашку и линялые
голубые джинсы. Она еще не обрела четкости очертаний, не вполне
сформировалась. Черты бледного лица расплывались. Она бросила на Мустейна
короткий взгляд, словно предостерегая, потом поднялась по ступенькам и
скрылась за дверью.
Залитая серебристым лунным светом одинокая лачуга на берегу огромного
болота, казалось, превратилась в игрушечный домик на детском макете зловещей
местности. Мустейн, все еще сбитый с толку видением Доброго Серого Человека,
принявшего его обличье, не мог собраться с мыслями. Он с трудом поднялся на
ноги, огляделся по сторонам. Каждый кипарисовый ствол, каждый дюйм
сверкающей поверхности воды свидетельствовали о непоправимом. Он потерял
Вайду. Как это случилось, он не понимал. Но это случилось, вне всяких
сомнений. Увязая в грязи, Мустейн неверной поступью двинулся прямиком к
хибаре. Намереваясь ворваться туда, вытащить Вайду. Отказываясь думать о
безнадежности подобной попытки. Но приблизившись к лачуге сзади, услышав за
стеной голос Вайды, ее бессвязные нежные слова и дикие молитвы, он зажал уши
ладонями и отпрянул назад. Сердце у него мучительно сжалось. Он подумал, что
из груди вырвется вой, если он откроет рот.
Он чувствовал себя беззащитным под яркой луной, под серебряным глазом
божества, уязвимым перед высшими силами. Голос Вайды по-прежнему звенел у
Мустейна в ушах. Стремясь спрятаться от ее безумия, он торопливо направился
к зарослям кустов по другую сторону лачуги, укрытых в скудной тени молодого
дуба.
В темные заросли уводила извилистая тропинка - та самая, вспомнил он,
что вела к грунтовой дороге; увидев в ней путь к спасению, возможность
бегства, он двинулся по ней. Вернись, подумал он. Но его тело знало ужасную
истину и продолжало идти вперед. Мустейн попытался забросить в ночь якорь
сердца, ухватиться за ветки кустов, повернуть назад, заставить себя
возвратиться к лачуге, но сердце оказалось слишком легким, пальцы слишком
слабыми и душа полна отчаяния. Несколько раз подряд у него вырывалось имя
Вайды - на каждом шагу, когда он ставил ногу на землю. Произнесенное
лихорадочно, ожесточенно, с мучительной горечью. Прошу тебя, Господи Иисусе,
подумал он. Положи конец всему этому. Пошли с небес свой священный
смертоносный луч и предай огню это проклятое место. Он увидел стеклянную
гладь черного озера, утыканную обугленными спичками кипарисов. Увидел
багровое солнце, спускающееся к соленому океану, в котором тонул золотой
поплавок. Он увидел Вайду на куче грязного тряпья. Вайду, выходящую из пруда
Талии, стряхивающую алмазные брызги капель с волос. Вайду, сидящую рядом с
ним под звездным небом Залива. Он увидел грядущие годы, уже погребенные под
могильной землей.
Вернись, сказал он себе.