"Люциус Шепард. Лишь частично здесь" - читать интересную книгу автора

Бобби думает о диске весь вечер, поочередно приписывая ему разные
свойства и значения. Это сухой остаток трагического события, последний
продукт перегонки. Это сакральный предмет сатанинского культа,
принадлежавший крупному финансисту, ныне покойному, и его ритуальное
назначение теперь понятно лишь еще трем людям на всей планете. Это своего
рода радиомаяк, оставленный путешествующими во времени туристами, который
позволяет им оказаться в нужном месте в самый момент террористического
акта. Это окаменелый глаз Бога. Он решает взять диск домой и положить в
ящик комода рядом с половиной женской туфельки и прочими предметами,
найденными в яме. Но в ту ночь, войдя в "Блю леди" и увидев брюнетку в
конце стойки, Бобби под влиянием момента подходит к ней и бросает диск на
стойку рядом с ее локтем.
- Я принес вам кое-что, - говорит он. Женщина скашивает глаза, толкает
диск пальцем, и он начинает медленно вращаться.
- Что это такое?
Бобби пожимает плечами:
- Просто вещь, которую я нашел.
- На завалах?
- Угу.
Она отталкивает диск в сторону.
- Разве я не ясно высказалась вчера?
- Да... конечно. - Но Бобби не вполне понимает, о чем она.
- Я хочу понять, что произошло... что происходит сейчас, - говорит
женщина. - Я хочу понять то, что касается непосредственно меня. Я хочу ясно
понять, где я и что я после всего случившегося. Мне необходимо понять это.
Я не собираю сувениры.
- О'кей, - говорит Бобби.
- О'кей, - насмешливо говорит она. - Господи, да что с тобой? У тебя
такой вид, будто ты обкурился дури.
Из динамиков музыкального автомата льется песня Синатры "Все или
ничего" - умиротворяющий душу аудиосироп, заглушающий болтовню проституток,
пьяных посетителей и трескотню установленного над стойкой телевизора, на
экране которого мелькают кадры афганских скал, окутанных клубами коричневой
пыли от взрывов. Бегущая строка в низу экрана извещает, что по последним
оценкам число жертв теракта в центре Нью-Йорка снизилось до пяти тысяч без
малого; из ямы вывезено уже более миллиона тонн обломков. Цифры кажутся
бессмысленными, взаимозаменяемыми. Миллион жизней, пять тысяч тонн. Нелепый
счет, ничего не говорящий о конечном, реальном результате.
- Извини, - говорит брюнетка. - Я знаю, оно требует колоссальных
нервных затрат, дело, которым ты занимаешься. Просто я раздражаюсь на всех
в последние дни.
Она мешает свой коктейль пластмассовой палочкой с фигуркой пляшущей
женщины на конце, в точности повторяющей силуэт неоновой танцовщицы над
стойкой бара. На ее искусно накрашенном лице, похожем на маску, созданную
из тонального крема, румян и подводки, лишь глаза кажутся живыми, теплятся
скрытым огнем женственности.
- Как тебя зовут? - спрашивает он. Она внимательно смотрит на него.
- Я слишком стара для тебя.
- Сколько тебе лет? Мне двадцать три.
- Не имеет значения, сколько тебе лет... сколько мне. В душе я гораздо