"Франк Шетцинг. Стая " - читать интересную книгу автора

Уканьян глянул в небо и сощурился.
День ожидался погожий. На небе ни облачка. Любители сёрфинга ещё спали.
А Уканьян и дюжина других рыбаков за добрых полчаса до восхода солнца уже
гребли своими байдарочными вёслами в открытое море. И вот оно показалось
из-за дымчатых гор, озарив море нежными красками. Бескрайняя серебристая
даль посинела. На горизонте обозначились силуэты сухогрузов, идущих в Лиму.
Уканьян, равнодушный к рассветным красотам, ухватился за калькаль -
красную сеть длиной в несколько метров, усеянную крючками разной величины.
Придирчиво оглядел ячейки. В кабальито не было кабинки для рыбака, зато на
корме был трюм для снастей. Отцовское весло он положил поперёк лодки - оно
было сделано из половинки полого ствола гуайякиля. Уканьян специально брал
его, чтобы вся сила, с какой он вонзал его в воду, передавалась потом отцу.
С тех пор, как отец заболел, Хуан каждый вечер подкладывал ему весло, чтобы
тот ощущал продолжение своего дела и смысл своей жизни.
Хуан надеялся, что отец узнаёт своё весло. Сына он больше не узнавал.
Невод он проверял и дома, но такой ценной вещи лишнее внимание не
повредит. Потеря невода - это конец всему. Уканьян проиграл все оставшиеся
ресурсы Тихого океана, но не собирался сдаваться, а тем более прикладываться
к бутылке, как делают многие отчаявшиеся.
Он огляделся. Маленький лодочный флот растянулся в километре от берега.
"Лошадки" не плясали на волнах, был штиль. Сейчас рыбаки на долгие часы
замрут в терпеливом ожидании. Мимо них в открытое море проследовал траулер.
Уканьян видел, как другие рыбаки осторожно стравливают сети в море.
Покачивались на волнах буйки. Уканьян понимал, что и ему пора бы ставить
сеть, но вчера его уловом были несколько сардин. И всё.
Он глянул вслед удаляющемуся траулеру. В этом году тоже был Эль-Ниньо,
правда, безобидный. Временами и он показывал своё второе лицо - улыбчивое и
доброжелательное. Привлечённые теплом, в течение Гумбольдта забрели большие
тунцы и молот-рыбы. Хороший был улов к рождественскому столу. И хотя
множество мелкой рыбы вместо сетей угодило в желудки хищников, с этой
потерей можно было смириться. Если в такой погожий день выйти в море
подальше, можно вернуться с добычей.
Ах, досужие мысли. На плетёнке далеко не уйдёшь. Группой можно было бы
уйти километров на десять от берега. "Лошадки" и волн не боятся, скачут
поверх гребешков. Но там, в открытом море, есть другая угроза - течения. А
если ещё и ветер с берега - замучаешься грести.
Иные не возвращались.
Уканьян неподвижно сидел на скамье. Началось ожидание косяка, которого
опять не дождаться. Он поискал глазами траулер. Были времена, он мог бы
устроиться на большой корабль или на фабрику рыбной муки, но они миновали.
После нескольких опустошительных Эль-Ниньо девяностых годов даже фабричные
рабочие лишились мест. Большие косяки сардин исчезли безвозвратно.
Что делать? Без улова ему нельзя.
Мог бы обучать сеньорит сёрфингу.
Это была альтернатива. Работать в одном из бесчисленных отелей, которые
теснили старый Уанчако. Носить смешные кургузые пиджачки, размешивать
коктейли. Или доводить до визга избалованных американок. На сёрфинге, на
водных лыжах, а вечером в их номерах.
Но его отец умрёт в тот день, когда Хуан обрубит концы. Хоть старик и
выжил из ума, но почувствует, что младший сын утратил веру.