"Иван Михайлович Шевцов. Соколы (очерки)" - читать интересную книгу автора

спрашивал:
-Ну как вам нравится моя обитель?
-Нравится. Славное имение. Вам бы еще дюжину крепостных, и все было бы,
как надо.
5 ноября I960 года мы с Павлом Судаковым навестили Александра
Михайловича в Кремлевской больнице. Он много говорил об искусстве Италии,
Франции, о музеях этих стран, с восторгом отзывался о живописи Цорна, Курбе.
Когда я спросил его, помнит ли он автопортрет Лебрен, он оживился, в глазах
сверкнул блаженный огонек, произнес:
-Бесподобная работа!
Павел спросил, что по его мнению, нужно, чтоб как-то поднять наше
изобразительное искусство? Герасимов подумал, а потом ответил:
-Отобрать десяток самых талантливых, перспективных молодых художников,
дать им заказы и обеспечить материально лет на пять.


285

Сообщил, что подписал издательский договор на свои мемуары, и
рассуждал:
-На десять авторских листов. В листе, значит, сорок тысяч типографских
знаков. Вот я и хочу вас спросить, а черточки в разговорах тоже считаются? -
Он имел в виду тире в диалогах.
-Считаются, - ответил я с невольной улыбкой, понимая, к чему он клонит:
подсчитывал в уме гонорар. Прижимистость была его слабостью.
Бывало, заедет ко мне домой, заказывает отварной картошки с селедкой. Я
говорю:
-А водки у меня сегодня нет.
-У меня есть, - говорит. - Достань из кармана шубы. И действительно,
достаю из его шубы поллитровую бутылку. Выпиваем грамм по сто пятьдесят.
Остаток забирает, прячет в карман и увозит с собой. Как-то сказал:
-Быть со всеми добреньким, одинаково добрым хорошо для официанта, а не
для гражданина.
У Александра Михайловича было две личных автомашины: вездеход "Волга",
которым он редко пользовался, и его любимый "ЗИМ" - неуклюжий, когда-то
престижный лимузин. Ко мне он приезжал часто, словно бежал от одиночества,
и, посидев минут пятнадцать, предлагал поехать.
-Куда? - спрашивал я.
-А все равно: может, к Томскому?
-У Николая Васильевича мы были позавчера. Оторвали его от работы,
поехали в "Арагви", - напомнил я.
-Может, к Вучетичу? - настаивал он.
-Женя в Сталинграде.
-Тогда к Судакову?
-Если он стоит за мольбертом, не стоит отрывать.
- А вы позвоните, - упорствует старик. Звоню.
-У меня Алексей Васильевич Жильцов,
-отвечает Павел Федорович, или просто Паша.
- Приезжайте. Мы уже закончили рисунок.
Приехали, попили чайку. Смотрю на Александра Михайловича, он как на