"Иван Михайлович Шевцов. Семя грядущего (Роман, дилогия #1) " - читать интересную книгу автора

"штатское" лицо может убить начальника погранзаставы, который всегда
вооружен и почти всегда находится среди своих подчиненных -
пограничников. И наконец, не только убить, а и уйти за рубеж после
убийства. "Не так это просто. Нет, господа Шидловские, это не так
просто!" - рассуждал лейтенант. Кое-какие меры предосторожности он
принял. На дороге, идущей от хутора Ольховец, где жили Шидловские, к
заставе, выставил наряд, которому было приказано всех идущих в сторону
заставы пропускать, но немедленно докладывать, кто и когда прошел. У
домика, в котором жил Глебов, на пост стал старшина Полторошапка. Пост
был скрытый, и Полторошапка не должен был препятствовать селянам войти в
дом начальника заставы. В его задачу входило следить за Шидловскими,
когда они войдут в дом (окно в передней комнате не зашторивалось) и куда
пойдут, выйдя из дома.
У братьев Шидловских был свой план. Вечером, когда стемнеет, они
приходят на заставу и просят срочно пропустить их к начальнику, так как у
них есть для него чрезвычайно важное сообщение. На заставу их не пустят,
и Глебов должен будет принять их у себя на квартире. При этом, вероятнее
всего, будет присутствовать кто-то из пограничников. Что ж, братья учли и
такой вариант. Они войдут в комнату, один из них разложит на столе
топографическую карту с секретными данными, якобы найденную ими среди
вещей Зенона. Глебов склонится над картой и в тот же миг получит удар
финки под лопатку. Такая участь постигнет и того пограничника, который
случайно может оказаться рядом со своим начальником. Затем Шидловские
выскакивают во двор и, не теряя времени, мчатся к границе. От заставы до
реки меньше километра. Они "возьмут" это расстояние одним махом.
Пограничники и опомниться не успеют, как Шидловские будут уже на той
стороне. Конечно, план этот не был известен Глебову. Как только стемнело,
Емельян зажег в передней комнате висящую под потолком лампу; настольная с
привернутым фитилем стояла во второй комнате, оба окна которой были
плотно зашторены. В носках, в брюках и нательной рубашке он лежал на
жесткой койке поверх одеяла, прикрывшись шинелью. Дверь в ярко освещенную
переднюю была открыта.
Медленно, томительно тянулось время напряженного ожидания. Если
попробовать определить то чувство, которое испытывал Емельян Глебов в эти
тягучие часы, то, пожалуй, самым верным будет нетерпение. Не тревога, не
страх - ничего этого и в помине не было, - именно нетерпение охватило
его.
Вдруг он подумал, что данные разведки неточны, ложны или Шидловские
в последний момент струсили и не придут. Собственно, почему они должны
убить начальника заставы? Кровная месть?.. Но ведь это не Кавказ. И как
будут убивать? Стрелять в упор, в открытую, бросят, наконец, в окно
гранату? А сами попытаются в суматохе быстро добежать до реки и кинуться
вплавь на тот берег? Нет, на такой нерасчетливый риск Шидловские не
пойдут.
Обостренный слух чутко ловит звуки за стеной. Чьи-то шаги,
торопливые, встревоженные. Стук в дверь. Глебов поднялся, набросил на
плечи шинель. Под шинелью спрятан в левой руке пистолет - Емельян
одинаково отлично стреляет и с левой и с правой, которая теперь держит
журнал "Огонек". Он не успел ответить на стук, как дверь отворилась,
вошел дежурный по заставе. Доложил: