"Лидия Шевякова. Дуэт " - читать интересную книгу автора

гринов вся жизнь может пойти коту под хвост. Это тебе не пятнадцать суток в
доме отдыха.
Он ведь еще вел и другую, приличную жизнь, ходил по выставкам, учился в
консерватории и верил, что все эти пойманные за руку барыги, подравшаяся на
кухне пьянь и прочий человеческий отстой, с которым он прохлаждался в
"Березках", всего лишь случайные попутчики в его жизни. Да и сама фарцовка
только небольшой зигзаг в его счастливой судьбе, маленькое коммерческое
отступление. Скоро он станет знаменитым оперным певцом и забудет всю эту
шелупонь, словно дурной сон. Музыка, щедрая и великодушная, как мать родная,
покроет все его маленькие проказы и шалости.
Но в тот раз Герман просто не мог не взять валюту. Она сама тыкалась,
как слепой котенок, ему в руки. Он шел по Арбату и еще издали увидел
оживленную группу иностранных туристов, похожих на стайку каких-то
невиданных птиц - так они были ярко и причудливо одеты. Человек десять
американцев стояли у витрины магазина сувениров, восхищенно галдели и дружно
тыкали пальцами в витрину, за которой на бархатных козлах красовались три
разноцветные балалайки. Они возбужденно переговаривались и огорченно хлопали
себя по карманам. Герман притормозил и тоже заинтересованно заглянул через
их спины на этакую диковинку, расписные балалайки. Ну надо же, какое чудо
чудное!
- Чендж? Чендж? - сокрушались американцы и озабоченно вертели головами
по сторонам.
Герман понял, что ему привалила редкостная удача. Чендж! Это слово он
знал. "Ждите, найдете вы где-нибудь чендж в полшестого вечера. А магазин-то
в шесть закрывается!"
- Ай чендж! - смело, но негромко сказал Герман и ткнул себе пальцем в
грудь, лихорадочно соображая, сколько же у него с собой денег. Через пять
минут в ближайшей подворотне к нему перешли три новеньких и одна потертая
стодолларовые купюры, отданные за 250 рублей. Такой блестящей финансовой
операции он не проводил за всю свою деловую жизнь.
Сто баксов он припрятал в надежном месте - просто Не мог расстаться
сразу с шуршащими зелеными бумажками, а остальные 300 решил разменять и все
прогулять с Анной на югах, раз в руки пришла такая удача. Он забил стрелку
со знакомым менялой в туалетах гостиницы "Россия". Но слишком долго все шло
без сучка и задоринки, и золотую фарцовую рыбку чуть не замочили в унитазе.
В просторном и чистеньком сортире интуристовского отеля Геру ждала
кондовая отечественная подстава.
Они набросились на него втроем, навалились, принялись скручивать руки.
Герман рванулся как бешеный. "Главное - сбросить баксы! - билось у него в
мозгу. - Если возьмут с деньгами - статья и срок". Нападающие были сильные,
но косолапые деревенские парни, а он городской, сухопарый, злой и
изворотливый. Нечеловеческим усилием он вывернулся на секунду из медвежьих
ментовских объятий. Герман выхватил заветные зеленые бумажки из нагрудного
кармана и за мгновение до того, как его снова опрокинули на кафельный пол,
жестом фокусника запихнул их в рот и стал отчаянно, остервенело комкать
зубами жесткое заморское лакомство.
- Он, сволота, бабки проглотить хочет! - ахнул один из оперативников.
- Разжимай ему рот, скотине!
Чьи-то толстые пальцы больно схватили его за скулы, стали разжимать их,
лезть в рот, в глаза, в ноздри, а он все пытался сглотнуть жесткие вощеные