"Лидия Шевякова. Дуэт " - читать интересную книгу автора

знает, потом станет мучиться, но будет поздно, мстительно думал Герман,
растравляя себя. Поздно. Поздно. Его поглотит вечность. Он взойдет на свой
"Летучий голландец" и навсегда скроется из виду. Да, ему никто не нужен,
он - Летучий голландец, проклятый богами, отвергнутый и небом, и землей,
гордый скиталец. Он, демон Врубеля, прекрасный и одинокий, пойдет навстречу
своей судьбе. Судьбе непростого, необыкновенного человека.
Его ждет Америка! Америка, сияющая страна ковбоев и небоскребов, страна
изобилия, силы и справедливости, сильная и молодая, как он сам! Край
благоденствия и свободы, где его ждут Богатство, Слава и Счастье. Это вам не
какие-то тухлые Свобода, Равенство и Братство"...
Америка, о которой грезили взрослые советские люди и куда мечтали
убежать из дома дети, скоро распахнет сильные орлиные крылья над своим новым
сыном и унесет его в когтях, как свою законную добычу на прокорм горластых
деток.
Ему было всего двадцать пять лет, он думал, что уже закаленный,
взрослый мужчина, но в душе оставался все еще прекраснодушным мальчиком.
Грязь полукриминального делового мира и медные, но ржавые трубы попсы
испачкали, но не въелись в его кожу, а просто наложились сверху, как
переводное тату. Он хотел отмыться от всего этого, вырваться за другие
горизонты, и Америка представлялась ему могучей, полной радужных брызг,
животворной Ниагарой, из которой он выйдет обновленным душой и телом
суперменом.
Он не хотел замечать, что приказ Демичева о литовке песен, подкосивший
наш рок в 1984 году, давно выдохся и перестал действовать, что сам Комитет
комсомола Гагаринского района столицы снизошел до патронажа музыкальной
"Рок-панорамы", где уже вовсю играли "Браво", "Рондо" и "Черный кофе". Он не
хотел чуять перемен и совсем немного не дождался золотого дождя, щедро
пролившегося на отечественную эстраду после перестройки. Первые капли-этого
благословенного ливня упали еще до его отъезда на группу "Круиз",
заключившую контракт с "Уорнер бразерз". Год спустя их путь повторил "Парк
Горького", а в 1989 году на простор мирового рынка вырвался БГ. В том же
году рухнула монополия фирмы "Мелодия" на запись пластинок, и понеслось...
Забарабанило золотыми монетами по ударникам, бас-гитарам и синтезаторам, но
Герман был уже далеко.

***

Анна звонила ему. Специально подгадывая, когда его не может быть дома.
Узнавала, на месте ли еще, слушала любимый голос на автоответчике. Тогда это
была диковинка - огромный черный ящик, как старый магнитофон "Астра", но с
кассетами и смешной круглой ручкой посредине, словно на газовой плите.
Гордость гордостью, но боль была такая сильная, словно ее схватили за
руку и каждый день отрубали по фаланге на пальцах. До встречи с Германом она
жила в тайном, но сонном томлении своей незавершенности, неопределенности.
Когда она встретила его, то словно вспомнила, что раньше у нее были еще две
ноги и две руки, а также еще одна кудрявая голова, ловкое туловище с одним
очень важным и потрясающим предметом между стройных ног. Теперь, когда они
прожили вместе, пусть и с перерывами, несколько лет, прежде утерянное
оказалось найденным и совмещенным, и Анна испытывала потрясающее чувство
целостности и покоя. Все эти недостающие ранее части быстро срослись в одно