"А.-Х.А.Султыгов, С.Е.Шилов. Ученый и технологический мир ислама - фундаментальная структура новой гуманитарной цивилизации" - читать интересную книгу автора

центр мог сосредоточиться на проблеме развития.
Проблемы развития сегодня скурпулезно выявлены и описаны в материалах
ООН и других международных организаций, - предотвращение военных конфликтов,
борьба с бедностью и голодом, необходимость новой экологической политики и
другие "беспросветные" проблемы, образующие чуть ли не замкнутый круг, из
которого не может "прорваться" человечество. Отсутствует не просто механизм
(или механизмы) разрешения этих проблем - отсутствует, в целом, та
естественноисторическая реальность, та цивилизационная реальность
инновационного развития (субъект второго основания), которая, наряду с
западноевропейской цивилизацией как "остовом" устойчивого развития
(субъектом первого основания) образует оптимальную модель устойчивого
развития мировой цивилизации.
Для того, чтобы раскрыть суть цивилизационной реальности инновационного
развития, для выявления базовых характеристик субъекта второго основания
устойчивого развития, обратимся к истории западноевропейской цивилизации, к
тому ее "месту", где возникает сам феномен развития, к той точке, где
формируется сама возможность научного, технологического и промышленного
освоения действительности. Марксистский анализ, не допускающий существование
капитала в гуманитарной форме ("человеческое измерение экономики"), проходит
мимо этой точки, рассматривая научно-технологическое и промышленное развитие
тотально (сводимо к логической проблеме экономического производства), - как
самовоспроизводящийся, бесструктурный, но иерархически организованный
прото-акт истории (А.-Х. Султыгов, "Теория технологической эволюции",
2000г). Марксистский анализ работает с конкретно-исторической
действительностью научно-технологического развития, но не с возможностью,
способом его возникновения, содержащим потенциал развития во времени.
Непредвзятый исторический анализ западноевропейской цивилизации однозначно
увязывает, отождествляет даже, саму возможность научно-технологического
развития с возникновением и последующей историей становления европейского
университета как фундаментальной формы организации науки. Лишь сознание,
рефлексивная функция которого совершенно подавлена какой-либо из тяжелых
форм экономического детерминизма, способно оставаться при мнении, что
"первая" европейская наука, сыгравшая определяющую роль в создании
предпосылок раннего технологического и промышленного "перевороте", реализуя
при этом саму возможность науки как института, - это некие радикальные
сообщества атеистов, вдохновляемые поиском истины и преследуемые
невежественной церковью.
Ранний университет (вне которого невозможен университет "поздний",
современный) был формой изначальной институционализации науки, формой
образования христианского Ученого и техно-логического мира. Университет
создавался "на поверхности" живого религиозного института активными
интеллектуальными представителями состоявшейся в институциональном смысле
церкви в качестве института философии ("царицы наук", Большой науки,
меганауки), в качестве естественнонаучной системы "чистого разума",
находящейся в продуктивном диалоге с живым вероучением институциональной
церкви. Ранний университет раскрывался как система "практического разума",
выражающая универсум чистого разума (тео-логии), как фундаментальная
семиотическая система, формирующаяся на базе символической религиозной
системы, как реализация научно-практического и техно-логического значения
опыта "дефинирующего разума" (С. С. Аверинцев), осуществляющего свою