"Эдуард Шим. Ребята с нашего двора (современная повесть в нескольких незаконченных историях) " - читать интересную книгу автора

- Найдешь у нас врача! - закричала мать. - Со всех деревень ждут, с
Починка ждут, с Михнева! С Заречья прибегли, а его нету два дня!
- Где ж он?
- В леспромхоз поехал, - сообщил Санька.
- И давно?
- Вчера тому назад.
- Значит, скоро вернется. - Суетнов улыбнулся облегченно и сбоку
посмотрел, подмигнул матери. - В больнице лошадь хорошая. Дороги еще стоят.
- Стоят?! - Мать повернулась, держа полено в руке. - Где они стоят? Ты
видел?! Вода поднялась, овраги с ночи ревут. Лед живой на реке!
- День-другой можно ездить, - проговорил Суетнов так, будто цену
торговал. - Врач воротится - сразу к тебе пошлем. А ты... Собирайся, Дарья,
нынче тоже поедешь.
- Куда это?
- В район.
- Не проспался, что ли?!
- Ты послушай, - сказал Суетнов и подошел близко. - В детском доме
продукты кончились. А ехать некому... Утром приходят ко мне, слезно
просят...
- Сами ехали бы! - крикнул Санька, заступаясь за мать. - Просят! Они
всего просят!
- Я и говорю: некому ехать! У них ни одного мужика.
- А я тебе - мужик? - спросила мать, и Санька почувствовал, что опять
она заплачет.
- Ну, - сказал Суетнов, - ты женщина деревенская.
- Я и трактор, я и бык, я и баба, и мужик! Осатанели вы все! Мало того,
что я в колхозе за палочки работаю...
- Не за палочки, - сказал Суетнов. - За победу ты, Дарья, работаешь.
- За победу мой Степан голову сложил. Хватит. Сполна
заплачено, -сказала мать. Она отвернулась от Суетнова, опять начала поленья
складывать. Только руки у нее дрожали теперь и ошибались - будто не
понимали, что делают.
- Ты сообрази, - сказал Суетнов. - Там же дети. Дети голодные сидят!
- А у меня кто - не дети? Волчата лесные? Если я сковырнусь по дороге,
утону - моим-то детям куда? Тоже в сиротский дом?!
- Катерина Пенькова с тобой поедет. А у нее - четверо.
- Ее дело, - отозвалась мать глухо. - Пускай едет. Видать, не шибко-то
любит.
- А в детском доме - сто двадцать! - сказал Суетнов.
- Да хоть тыща! - закричала мать. - А это - мои! Даже зверь своего
детеныша не бросит! Вот ты, ты на моем месте - поехал бы?! Чего уставился?
Чего шары-то выкатил?!
Суетнов отвел глаза. Он не обиделся и не озлился на этот крик. Наверно,
он просто понял, что не надо уговаривать, не надо угрожать, не надо
подбадривать фальшивой веселостью.
- Я бы поехал, - сказал он и протянул, высунул из-под бушлата
коротенькие культи. Рукава на них были подвернуты до локтей и зашпилены
булавками. - Если бы мог. А то... Шапку перед тобой снять не могу.
И мать опомнилась. Она оглянулась растерянно, будто спросонок, будто не
узнавая - где она и что с ней, а потом узнала, увидела, и полешко покатилось