"Николай Шипилов. Мы - из дурдома" - читать интересную книгу автора

пришельца разглядывал цветочные клумбы в соседском палисаднике. В виде
слиянных сердец они были аккуратно выложены из кирпичных половинок руками
жены мастера. В их тихом доме царила любовь - животворный воздух мироздания.
С какой-то душевной радостью Юра наблюдал Ивана Данилыча, похожего на
чемпиона мира по сухости тела и большерукости, он лицезрел его благоверную
супругу, деловитую, серенькую и храбрую, как воробьиха, пестующая пару своих
птенцов - большого и малого.
Это светлейшее семейство стало чем-то вроде остановленного мгновения
или якоря-кошки, который держал судно "Безумец Юра Воробьев" в незыблемой,
тихой гавани классических веков, сливаемых бездельниками от общественных
наук в золотой унитаз неотроцкистской перестройки. Юра видел смиренное и
послушное чадо Ивана Даниловича и понимал, что это смирение естественно, как
сам ежедневный труд, когда не работа тебя ищет, но ты - ее.
Поднимая ребенка в труде, как рыбенка в реке, Иван Данилович думал о
его будущем благоденствии и устойчивой плавучести - раз. "А два... - думал
Юра. - Два - Иван Данилович, как и весь трудовой народ, безнаказанно
ограбленный кишкодеем и татем, бывшим пионером Егоркой Гайдаром, стремился
делать какие-то запасы на непредвиденный случай, на черный день".
Но черные дни стали повторяться на всем пространстве
государства-симулякра слишком часто.
Чтобы понять дальнейшую логику безумного Юры, надо сказать, что в браке
он не состоял, детей не имел даже "на стороне", потому что был признан
недееспособным в силу своего безумия, удостоверенного советской еще
справкой. И по существу привязанность его к этому семейству напоминала
дорожную тоску блудного сына по отцу, только с той разницей, что сын этот
выдумал себе отца, маму и самое семейство. Так выдумывают свою единственную
правду о родителях сироты, и она дает им, пусть мнимое, но спасение души.
Она приносит то равновесие, с которым человек, пусть и сам себе режиссер, но
без которого он - сам себе убивец.
А однажды осенью, когда изможденной природе нет дела до человека,
коровы или собаки, Юра увидел, как из дачного домика Ивана Даниловича люди
выставили гроб и на руках понесли его на недальнее сельское кладбище.
"Кто, Вася?" - спросил свой рассудок Юра, чувствуя невыразимую печаль и
смятение чувств. Он видел, что за гробом идут родители, а следовательно,
ответ однозначен. И он тянет за собой следующий вопрос: каким должен быть
человек, способный пережить такое горе? Оказалось, мальчика в городе сбил
нетрезвый автомобилист. Мальчик прожил в любви, смирении и послушании
неполных тринадцать лет. Что делать? В Евангелии приводятся факты
воскрешения умерших людей.
"И вот, завеса в храме раздралась надвое, сверху донизу; и земля
потряслась; и камни расселись; и гробы отверзлись; и многие тела усопших
святых воскресли и, выйдя из гробов по воскресении Его, вошли во святый град
и явились многим"[10].
После невольных слез, пролитых с подачи большой поддачи спиртного,
после воя душевного, напоминающего вой одинокого животного, во плоти
которого с болью вызревает душа, Юра вспомнил Гарри Меркурьева. Гарри - это
федоровец, который отдыхал у нас в "дурке" с диагнозом "патологическая
склонность к лени", а нынче живет припеваючи тем, что дает в газеты
репортажи о своих воплощениях и реинкарнациях.
Будучи уже взрослым и довольно искушенным в вопросах симуляции дурнем,