"Петр Ширяев. Внук Тальони " - читать интересную книгу автора

7

Большой номер Лоскутной гостиницы выходил окнами на Тверскую. Аристарх
Бурмин смотрел на золотые луковицы св. Параскевы и скрипучим голосом
говорил:
- Некогда были здесь дремучие леса и рыскали дикие звери. Воздвигнутая
царственной волей, теперь красуется первопрестольная столица, и вместо
зверей движется род человеческий... Род Бурминых корнями своими произрастает
из седой древности...
В разговорах Бурмин забыл зажечь свет, и комната была озарена лишь
слабым отсветом уличных фонарей. В розоватом квадрате окна его высокая,
негнущаяся фигура, с горизонтальными плечами, в темно-синей поддевке,
перетянутой в талии узким серебряным поясом, походила на ярмарочный пряник.
Лутошкин сидел на диване за потухшим самоваром и выжидал паузы в монотонной
речи Бурмина.
- Когда кобылу-то приедете смотреть? - резко спросил он, наконец.
Бурмин подошел к двери и нажал два раза пуговку звонка.
- Дайте свет! - приказал он вошедшей горничной.
Горничная повернула выключатель и удивленно посмотрела на Бурмина,
очевидно, не понимая, почему он не мог этого сделать сам.
Бурмин сел к столу против Лутошкина. Движения его поражали полным
отсутствием мягких и закругленных линий, как будто весь он был из квадратов,
параллелограммов и треугольников. Садясь к столу, он уронил салфетку и,
поднимая ее, не согнулся, а переломился под прямым углом в талии.
- Кобылу мы приедем смотреть завтра, - заскрипел он, поглаживая
иссиня-черную бороду, - в двенадцать часов. Сейчас я намерен поговорить с
вами о другом... Сколько вы получаете доходу от вашей конюшни? Двести
рублей? Вы, конечно, осведомлены о моем заводе? О великолепном маточном
материале, собранном в нем. Я предлагаю вам занять место старшего наездника
у меня. Оклад жалованья превысит сумму, получаемую вами с вашей конюшни.
Лутошкин меньше всего ожидал услышать такое предложение. Бурмин
внимательно наблюдал за выражением его лица. Указательный палец в широком
золотом перстне медленно ползал по черной бороде сверху вниз.
Сухим и нервным лицом Лутошкин напоминал своего отца Варягина, а
фигурой, очевидно, мать: широкоплечий, высокий, с развитой спиной и шеей.
Его отдаленный предок, один из трех Семенов-наездников, Семен Ермилович
Мочалкин, по описанию современников, был тщедушен и весьма слабого сложения,
что, однако, не мешало ему быть великим мастером езды и любимым наездником
Алексея Григорьевича графа Орлова-Чесменского, взявшего его с собой даже в
изгнание, в Дрезден...
- Я полагаю пробыть в Москве три дня. У вас есть время обдумать наше
предложение, - после долгой паузы добавил Бурмин.
Лутошкин порывисто встал и подошел к окну. Предложение Бурмина вызвало
в нем чувство смутной тревоги. Увлеченный Лестью, он совершенно не думал эти
последние месяцы о делах своей конюшни. Они были плохи, и Бурмин косвенно
напомнил ему об этом. Так напоминает о себе темная вода, внезапно глянувшая
из-подо льда, провалившегося под неосторожной ногой пешехода... Из
одиннадцати лошадей конюшни надежды на будущее давала только одна Лесть.
Лесть, хозяином которой был Бурмин...
Но уехать из Москвы - невозможно. Расстаться с ипподромом, с тысячными