"Вячеслав Шишков. Емельян Пугачев (Книга 3) [И]" - читать интересную книгу автора

же человечище, не меняя положения, только обернул бородатый лик свой в
сторону вошедшего и сипло закричал:
- Дворник, ты? Эк тебя, дьявола, прости меня, господи, черти-то
носят. Никак, крюк в двери сорвал. Пошёл, стерва, вон!..
- Не извольте беспокоиться, Абросим Силыч. Это не дворник, а
самолично я, Долгополов Остафий...
- Ты? Пошто ты, тварь, не в показанное время лезешь, пошто двери
чужие ломаешь, аки тать? Тут женщина в нагом естестве, а он, собака...
- Я, Абросим Силыч, видит бог, защурившись стоял и наготы вашей
супруги не приметил, - врал Долгополов, отлично зная, сколь ревнив был
Твердозадов к красавице жене своей. - Я, Абросим Силыч, в простоте
душевной деньжонок у вас попризанять насмелился-с... Дозарезу нужны,
Абросим Силыч... Погибаю-с, - пел елейным голосочком Долгополов.
Забыв про поясницу, ревнивый муж вгорячах быстро распрямился, от
резкой боли застонал и, шагнув к попятившемуся Долгополову, весь затрясся
в злобе:
- Тебе... денег... Тьфу!.. Ты, мошенник, чуть в трубу меня не
выпустил. Плут ты, по тебе давно тюрьма плачет... Уйди, зелье лихое, пока
я те щёлоком морды не ошпарил!
Долгополов схватился за дверную скобку:
- Не извольте гневаться, Абросим Силыч. Уж ежели я мошенник да плут,
так вы вдвое...
Великан хозяин молниеносно сгрёб ухват, замахнулся им на Долгополова,
пинком ноги вышиб его за дверь и, выскочив вслед за ним, орал:
- Митька! Ивашка!.. Спускай собак... Трави его, асмодея!
Вперевёрт кувыркаясь с лестницы, заполошно орал и Долгополов:
- Постой, постой, длиннобородый чёрт! Я те покажу, как честных людей
увечить... Я самому воеводе жалобу подам! Он те бороду-то рыжую убавит...
- Чихал я на твоего воеводу-дурака! Жулик твой воевода, крохобор.
Ивашка, чёрт, чего смотришь? Дуй его!
И Твердозадов, опять заохав, скрылся в кухню, а дворник схватил
Долгополова за шиворот и поволок со двора, как волк барана.


3

На другой день мрачный Остафий Трифонович, похлебав толокна с квасом,
снова направился в воеводскую канцелярию. Скучала поясница, побаливала
голова от вчерашней затрещины. Подьячий в медных больших очках, писчик и
два подкопииста, поскрипывая гусиными перьями, строчили бумаги. Кот сидел
на полке с законами, умывался лапой, зазывал гостей. Воеводы не было. По
случаю рождественского поста он говел, ещё из церкви не приехал.
Долгополов вышел на улицу, ждал у ворот, вёл беседу с будочником.
- Идёт, идёт такой слушок, - охрипшим голосом говорил бударь, для
сугрева переминаясь с ноги на ногу. - Токмо я сему веры не даю, ни боже
мой! Может ли такое статься, чтобы из мёртвых царь воскрес? Ни боже мой!
Вчерась двоих пьяных загребли в кабаке за язычок, маленько попытали
батожьем острастки ради, да с пьяного чего возьмёшь...
Подкатил воевода с бубенцами. Прохожие, сдёрнув с голов шапки, низко
кланялись начальству. Долгополов подхватил воеводу под ручку, подсобил из