"Йозеф Шкворецкой "Легенда Эмеке"" - читать интересную книгу автора

обязывающим обещанием, которое можно было 6ы нарушить, о котором легко
забыть, - ведь это была она, Эмёке, этот случай, эта легенда, эта поэма,
это прошлое, это будущее.
Мы стояли как раз перед освещенным подъездом гостиницы. Она смотрела на
вечернне тени леса, в глазах - особое выражение, уже не лесного
звереныша, но женщины, борющейся со своим извечным проклятием, с причиной
своей неполноценности и содержанием своего животворного достоинства;
горячей волной застилающего ее мозг, ум, рассудок несмотря иа то, что в
конце его - все то болезненное и потом, возможно, позор внебрачного
материнства, и тревоги, и опасность растолстеть, потерять
привлекательность, и жизнь, и все. Но это проклятие все равно окаэызается
сильнее женщины, и она уступает, как уступала всегда, как будет уступать
всегда, и из этого проклятия рождается новый человек. - Спокойной ночи,
- - сказала Эмёке и подала мне руку. - Эмке, подумайте об этом.
- Спокойной ночи, - повторила она и вошла в здание; на лестнице я
засмотрелся на ее стройные ноги, потом она скрылась, а я стоял еще
некоторое время перед гостиницей, а затем тоже пошел наверх, в свою
комнату.
Учитель лежал в постели; брюки, рубашки, белье, носки - все
старательно развешано на спинках стула и кровати; он еще не спал и смерил
меня злым взглядом: "Ну и как?" - спросил он. Я не ответил, сел на
кровать и начал раздеваться. Учитель смотрел на меня глазами, похожими на
две почерневшие высохшие сливы. "Черт побери, - воскликнул он, - ты,
пожалуй, не ложишься спать с твердым?" - Фигу! - бросил я, погасил свет
и лег. С минуту было тихо.
Потом он сказал: "Сдается мне, что ты обыкновенный импотент. Что у тебя
с бабами просто ничего не получается. Признайся!" - Спокойной ночи, -
сказал я. За окном закудахтал петух, разбуженный дурным сном.






На вечеринке я пил красное вино и смотрел на Эмёке; она была в летнем
платье, плотно прилегавшем к телу, с белым воротничком и без рукавов, -
какое носят девушки ее внешности и возраста. Отдыхающие постепенно
осмелели и стали приглашать ее танцевать, видя, что я сижу и пью (раньше
не решались, ибо по законам курортного отдыха мы с ней образовали пару, а
в этом недельном или двухнедельном коллективе такой союз почитается
свято), и поэтому Эмке все время была на танцевальном паркете, раз с
культурно-массовым деятелем, все еще трезвьм только наполовину, раз с
франтом, уже переставшим упрямиться в своем гордом одиночестве и еще
надеявшимся на приятный конец своего здесь пребывания (то есть приятный
конец с одной из четырех-пяти молоденьких девушек в нашей смене), один раз
с директором магазина готового платья, толстая супруга которого глядела на
нее ласковым взглядом матроны, которой и в голову не придет ревность, но
которая в молодых женщинах, полных эротического обаяния, усматривает
каких-то мистических сестер своей обманчивой женской судьбы; раз с
капельмейстером джаза, в другое время целыми вечерами не покидавшим своего