"Йозеф Шкворецкий. Конец нейлонового века" - читать интересную книгу автора

А как, собственно, складывалось у него с fucking все эти четыре года в
Праге? Слабо, совсем слабо. Профессор с горечью сознавал, что жизнь его
лениво текла сама по себе, а он ни к чему не прикладывал особых усилий.
Проболтал эти четыре года, промитинговал, а жизнь - what about fucking !
Была Розетта, но это спьяну; а так - только одноразово; потом эта медичка
Зуза-на из Литомержиц, с полгода примерно, потом как-то прекратилось - он и
сам не понял как; с нею у него не было комплексов, а то, что у нее не
остался, - так она не "Рената из злата"; а сейчас, если бы он остался с нею,
она бы нашла основания, чтобы он остался в Праге, и года два он мог бы еще
учиться. Но нет, на нее пришлось наплевать, и он таскался, как привидение,
за Ренкой, с ракеткой под мышкой, в числе ее многочисленных поклонников; но
Ренке было наплевать на него.
Да, она плевала на него, и наивно думать, что это не так. Просто она
очень хорошо воспитана, эта девочка, надевающая каждый день свежее белье и
пахнущая сандаловым деревом. Все слишком хорошо воспитаны, а его место - при
Зузане, никакой тебе Ренаты. Зузке тоже он мог бы написать из
Гацашпрндовичей, но он даже адреса ее не знал. Исчезла куда-то - может, и
замуж вышла. Все в мире делится на воображаемое и реальное. Реальность
всегда оказывается жалкой и горькой, и тем горше, чем совершеннее
воображение. Неприступное воображение по имени Рената Майерова.
Он направился к Прашной бране и под нею наткнулся на Франци.
- Привет, - тихо сказал Франци.
- Привет, Франци, - ответил он и, заметив футляр с саксофоном,
спросил: - Идешь куда-то наваривать?
- В "Репру", - ответил Франци, переводя дыхание.
- На американский бал? Не трепись!
- Туда.
- Парень, с каких это пор ты играешь у Влаха?
- Я не у Влаха. Там, в зале Сладковского, будет играть Зеттнер, так я у
него.
Лицо Франци было бледно, на скулах - кровавый румянец; весь мокрый от
пота, он тяжело дышал.
- А в остальном как жизнь? - спросил он.
- Глухо. А у тебя?
- Тоже глухо, приятель.
- Когда кончаешь?
- Только что кончил.
- Факт? Ну, так я тебя поздравляю. - Франци подал ему свободную руку.
- Не с чем, - ответил профессор, пожимая руку.
- Что теперь будешь делать?
- Пока ничего, - ответил он. Франци ничего знать не нужно. По крайней
мере, хотя бы над ним он чувствует свое превосходство. - А у тебя когда
выпускные?
Франци махнул рукой и ответил будто назло ему - сегодня все говорили
назло:
- Еще не скоро. По крайней мере, два года еще.
Два года! Профессору расхотелось продолжать разговор. Искусственная
эйфория взяла свое и снова, через сальто, обратилась траурной депрессией.
- Ну что ж, топай. Пока настроишь...
- Ты там будешь?