"Александр Шленский. Вяленый пидор" - читать интересную книгу автора

нелепое произведение:
- Ну вот и ебажурчик готов. Пьем с тобой, блядь, как хуй знает кто!
Только и делов - водки напиздюриться... "Алкогольные, все мы алкогольные..."
- передразнил кочегар Вяленого. Пиздить ты мне будешь!.. Сегодня мы с тобой
как политические выпьем - под ебажуром, ебена мать!
На подвальной стене суетливо тикали невзрачные, пыльные часы-ходики;
вместо давным-давно потерянной гири к ним был привешен огромный ржавый
железнодорожный болт. Кочегар взглянул в очередной раз на темные стрелки и
помрачнел:
- Эх, ну в рот тебя не ебать, сколько же тебя еще ждать, пидора! Вот
блядь - один раз я тебя одного отпустил! Только приди! Хуй когда ты у меня
еще куда нибудь один пойдешь!
Чалый сокрушенно швырнул "ебажур" на пол, обессиленно сел на корточки,
оперев спину о глухо гудевшую стену, и долго оставался в полной
неподвижности. Беспокойство стягивало грудь и ползало за шиворотом взад и
вперед, как ползает голодный паук по паутине. Наконец Чалый не выдержал,
встал и уже протянул руку к кошелке, чтобы отравить проклятого паука
спиртом, но вдруг резко отдернул руку. Он почему-то подумал, что если он вот
сейчас выпьет один, без Вяленого, то непременно накликает на него беду, и
тот не придет никогда.
Кочегар встал, зачем-то покрутился по углам, и вдруг с облегчением
хлопнул себя по лбу, вынул из дальнего угла высокую лестницу- стремянку,
взял в руки уродливый абажур, взобрался наверх и стал прикреплять свой
"ебажур" к громадному металлическому крюку, на котором уныло висел патрон с
голой лампочкой. Чалый пропихнул лампочку внутрь самодельного абажура, и
подвал плавно залило нехорошим красным тревожным светом. Паук только этого и
ждал. Он тут же вылез из укрытия и снова стал ползать за шиворотом. Чалый
длинно и замысловато выругался, слез со стремянки и отставил ее к стене.
Ругательство помогло, но только частично. Паук остался под потолком. Он
заполз под абажур, спрятался там и оставил на виду только две передние лапы,
выжидательно и зловеще положив их на край проволочной паутины.
- Кыш, проклятый!- замахнулся на него кочегар кулаком,- вот Вяленый
придет, и тебе сразу пиздец настанет.
Паук не отвечал ни слова, хотя несомненно все слышал и все понимал. И
не только слышал и понимал, но еще и издевался. Часы-ходики на стене
отсчитывали минуты и секунды впятеро дольше обыкновенных. Это чертов паук
тянул к ним лапы из своей зловещей заабажурной засады и вытягивал душу из
каждой секунды, пока она не рвалась и ее обрывки не улетали прочь. Но тут
ходики выстреливали в подвал новую секунду, и паук снова начинал мучить и
терзать ее, как муху в паутине, и так без конца.
Один раз Чалому посчастливилось слегка задремать, и паук на некоторые
время перестал мучить секунды. Но стоило Чалому проснуться, как паук
набросился на них с утроенной силой.
Сообразив, что паук затихает пока он спит, Чалый небрежно, как бы между
прочим, потихоньку присел к стене и притворился спящим, чтобы обмануть
паука. Паук и в самом деле притих, и Чалый кое-как задремал, но вскоре
рывком проснулся от неожиданного и резкого укуса. Пока измученный кочегар
спал, паук неслышно спустился с потолка, не торопясь выпустил жало, и
подобравшись со стороны спины, глубоко вонзил его между лопаток. Паук ужалил
не больно, и от того что не было больно, было еще мерзее. Гадливое ощущение