"Бернхард Шлинк. Девочка с ящеркой" - читать интересную книгу автора

дистанции, которая по ощущениям мальчика наличествовала между его семьей и
другими людьми. При этом отец его, будучи судьей в городском суде, стоял,
как говорится, обеими ногами на земле. Мальчик видел, что отца радуют
солидность его должности и знаки уважения, отец с удовольствием ходил в
ресторан - постоянное место встречи авторитетных в городе людей, ему
нравилось иметь определенное влияние на городскую политику, он согласился на
избрание себя пресвитером в церковной общине. Родители участвовали в
общественной жизни города. Они ходили на летний бал и на карнавальные
торжества, устраивали обеды и принимали приглашения на обед. День рождения
мальчика отмечался, как положено: на пятый день рождения пригласили пятерых
гостей, на шестой - шестерых и так далее. И вообще все происходило так, как
это считалось принятым в пятидесятые годы, с должной церемонностью и
дистанцированностью. Но эта церемонность и дистанцированность вовсе не
походили на то, что ощущал мальчик в качестве дистанции между своей семьей и
другими людьми. Скорее, дело было в том, что родители, казалось, также
что-то утаивали. Они всегда оставались начеку. Когда кто-либо рассказывал
анекдот, они смеялись не сразу, а выжидали, как отреагируют остальные. На
концерте или в театре начинали аплодировать лишь тогда, когда раздавались
общие аплодисменты. В разговоре с гостями они воздерживались от высказывания
собственного мнения, ждали, пока не будет произнесено близкое суждение, и
лишь потом присоединялись к нему. Иногда отцу все-таки приходилось занимать
определенную позицию и говорить об этом. Тогда он выглядел весьма
напряженным.
А может, отец просто проявлял тактичность и не хотел никому ничего
навязывать? Мальчик задался этим вопросом, когда стал постарше и мог более
осознанно воспринимать осмотрительность своих родителей. Он спрашивал себя и
о том, почему родители с такой настойчивостью заботятся об отдельности своей
спальни. Доступ в спальню родителей был ему запрещен, даже когда он был
совсем маленьким, ему не разрешалось заходить туда. Правда, родители никогда
не запирали дверь спальни. Впрочем, хватало недвусмысленности запрета и
незыблемости родительского авторитета - по крайней мере, до тех пор, пока
однажды мальчик, которому к этому времени исполнилось тринадцать лет, не
воспользовался отсутствием родителей и не заглянул в дверь, чтобы увидеть
две отдельно стоящие кровати, две ночные тумбочки, два стула, деревянный
шкаф и металлический шкафчик. Может, родители хотели скрыть, что не спали в
одной постели? Или стремились воспитать в нем уважение к приватной сфере? Во
всяком случае, они и сами никогда не заходили в его комнату без стука и
приглашения войти.

3

Заходить в отцовский кабинет мальчику не запрещалось. Хотя там висела
таинственная картина с девочкой и ящеркой.
В третьем классе гимназии учитель задал домашнее сочинение, в котором
следовало описать какую-нибудь картину. Выбор картины отдавался на
собственное усмотрение. "А надо приносить с собой картину, которая будет
описана?" - спросил один из учеников. Учитель качнул головой: "Картину надо
описать так, чтобы каждый читающий сочинение увидел ее перед собой".
Мальчику сразу было ясно, что он будет описывать картину с девочкой и
ящерицей. Он даже обрадовался такой возможности. Ведь предстояло внимательно