"Иван Шмелев. Росстани" - читать интересную книгу автора

И тут увидал, как много везде крупной рябины. И подумал: "Хорошая
какая... Теперь уж и сладкая. Сказать Аринушке, чтобы снимала... ребята
обломают, птица оклюет..."
Услыхал тонкий писк колеса водовозки и открыл глаза. И увидал за
палисадником, что едет Степан на водовозке, с речки, и удивился: только
сейчас был здесь Степан, спрашивал. И понял, что, значит, в дремоте это
было, что одиннадцать било, когда вышел он в сад, и, конечно, теперь незачем
было ехать в монастырь.
- Данила Степаныч... - услыхал он знакомый, несмелый оклик. - Не
прикажете ли ножки вам потереть?
Это была Софьюшка, галочка. Всякий день растирала она ему ноги мазью,
от ломоты. И вчера не было ломоты, и сегодня не было. Он сказал ей:
- Спасибо... не надо. Вот помоги-ка мне встать... Она привыкла
обращаться с ним, когда нападала на него слабость; наклонилась, а он обнял
ее за шею правой рукой, а левой оперся на палку. Тогда она мягко
выпрямилась, захватила его за спину левой рукой. Он поднялся и не отпускал
ее.
- Вот... уж и силы нет...
Стоял, переводя дух, и видел перед собой все зеленое: зеленый был шар,
теперь угасший, и зеленый был песок на дорожке, и дом был зеленый с
радужными отливами по краям.
- Что такое... все зеленое... - сказал он тихо, тяжело наваливаясь на
Софьюшку, а она заглянула ему в лицо - и заробела: серое было у него лицо и
синеваты губы.
- Что-то... Глаза потри... глаза... - шепотом сказал он. - Зеленое...
Сгибаясь от навалившейся' тяжести тела Данилы Степаныча и робея, она
осторожно стала гладить жесткими пальцами по его глазам, как часто гладила
заплаканные глаза своего Ванюшки.
- Зеленое все... - тихо повторял он и вдруг увидал расходящиеся
радужные круги и засветившийся шар. Проходило зеленое. И опять увидал он
свой голубой дом, и веселый желтый песок дорожки, и красный платок на
Софьюшке, и черные бровки.
- Ну, вот... прошло теперь... а я испугался... слепну, думал...
И когда она успокаивала его: "И что вы, Данил Степаныч... родной вы
наш", - он сказал, легко забирая воздуху и все еще не снимая руки:
- Спасибо тебе, ходишь за стариком... А помру я... Николя устроит...
И она вспомнила, как обещал Сергей Николаевич взять ее в горничные в
Москву.
А он радовался, что еще не слепнет, что различает даже белого голубка
на гребешке крыши, даже зеленую чащу Медвежьего врага, что легко дышится, и
говорил:
- Замуж бы выходила... лучше...
Мягко посмотрел на нее, а она посмотрела к забору и сказала:
- Кто ж с ребенком-то возьмет... а на семью неохота. А внутри было
радостное, что живет с хозяйским сыном-красавцем. Греха нет - и он
свободный, и она. Мало ль живут!...
Тихо повела Данилу Степаныча на террасу, помогла сесть в плетеное
кресло, подложила под ноги подушку, накапала капель от слабости, как всегда,
и, все думая про свое, побежала проворно, топоча босыми ногами по
прохладному новому полу, на заднее крылечко. Увидала, что Ванюшка тащит из