"Олег Шмелев. Три черепахи " - читать интересную книгу автора

Девочку назвали Олей. Вот забыл только, в декабре она родилась или в
январе.
Во-вторых, той зимой шел фильм "Чапаев". Мы с Эсбэ смотрели его сорок
три раза - в клубе имени Горького, который был, так сказать, культурным
центром города, и везде, где работали кинопередвижки.
Летом я поехал, как и все, в пионерский лагерь, в деревню Глухово, и
мы с Эсбэ пробыли там две смены. Поджиги и рогатки мы с собой не брали.
Тогда все лето играли в Чапаева, и даже когда у нас военные игры были, мы
хоть и охотились официально за флагом синих, но между собой все равно
оспаривали, кому Чапаевым быть, кому Петькой, а кому лысым полковником.
Анки у нас не было, потому что девчонок мы в компанию не принимали. Эсбэ и
я были влюблены, одиннадцатилетние сопляки, в нашу вожатую Таню Соломину.
Ей двадцать лет, очень красивая была, с парашютом прыгала и к тому же
ворошиловский стрелок. Мы ее слушались. А один раз увидели в "мертвый
час" - сидит на полянке за столовой и плачет. Мы к ней, она обняла нас,
смеется сквозь слезы, спрашивает: "Вы что, мальчишки?" Эсбэ угрюмо говорит:
"Кто вас обидел, должен погибнуть". Она так хохотала, что из столовой
пришла судомойка Маша. Таня нам говорит: "Вы спать должны. "Мертвый час". А
ну-ка бегом". А жили мы в деревенском доме рядом с пуговичной фабрикой,
которая тоже в таком же доме располагалась, может, немного побольше.
Пуговки делали довольно ходовые - жестяная тарелочка величиной со шляпку
желудя, на донышке проволочное ушко, а тарелочка накрывалась жестяной же
крышечкой, а поверх нее цветная бумажка в клеточку, а на бумажку -
прозрачный целлулоид. Большим успехом пользовались пуговицы, а мы их
таскали. И вот нас разоблачил старший вожатый, ему начальник этой фабрики
пожаловался. Устроили у нас в спальне обыск, и больше всего пуговиц нашли в
подушке у Эсбэ - триста с лишком штук, почти недельный план всей фабрики,
на которой работали четыре старушки. Нас не взяли в поход - в виде
наказания. А потом мы выследили, что этот старший вожатый после отбоя
встречается с Таней, и Эсбэ хотел вызвать его на дуэль, когда вернемся в
город, и предложить ему маузер, а сам Эсбэ должен стрелять из браунинга.
Это было очень даже благородно с его стороны, но дуэль не состоялась. Как
говорится, время залечило наши сердечные раны...
Может" быть, все, что я тут рассказываю, не имеет прямого отношения к
делу, однако я, думаю так: полезно знать истоки, откуда пошел человек, как
его характер складывался. Когда это знаешь, легче поймешь и объяснишь
поступки и поведение этого человека уже во взрослые годы.
Но пора переходить к черепахам.
В 1936 году появился на нашей улице Сашка Балакин. Он приехал
откуда-то из Средней Азии, кажется, из Ташкента. В доме № 8 на Красной жили
его дядя с женой и дедушка. Ходили слухи, что дядя не очень-то ему
обрадовался. А нас он просто загипнотизировал. Начать с того, что Сашка
умел ходить на руках, хоть по полчаса, крутил сальто, а стойку на руках мог
делать на спинках стульев, на краю крыши сарая и вообще на чем угодно. Он
был на два года старше нас с Эсбэ, уже давно научился курить и, само собой,
быстро стал нашим кумиром.
Но дело не в нас. Сашка сразу сделался своим среди старших ребят, и
даже наш атаман Богдан признал его за равного себе, хотя был страшно
самолюбивый.
Что еще всех поразило - у Сашки имелась на левой руке наколка.