"Юлия Шмуклер. Последний нонешний денечек (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

достопримечательностью; её даже за еврейку как бы не считали - прощали по
доброте душевной.
Другое дело - Гликман. Гликман, выражаясь словами Гоголя, "сильно
означила свое жидовское присутствие в той стороне". Главный её враг Зара
Моцоева, здоровенная дылда, осетинка, будучи в настроении, исполняла для
Гликман свой коронный номер:


"Старушка не спеша,
Дорожку перешла,
Ее остановил милиционер..."


При этом Зарема била себя ладонями по коленям и груди, как это делают в
ансамбле Игоря Моисеева. Часть слов она произносила по-осетински, поэтому
вместо "старушки" она пела "жарондыш", а вместо "дорожки" - тоже какую-то
чепуху, отчего получалось дико смешно, все просто со смеху падали.


"Ах, боже мой, -

пела Зара с еврейским акцентом, выпучивая глаза,

Я спешу домой,
Сегодня мой Абраша выходной!".


Гликман краснея, старалась убраться подальше. "Несу я курочку, Кусочек
уточки..." - не унималась злодейская Зара, преследуя её - пока не являлась
учительница, или Женька. Женьку Зарема слушалась, потому как совершенно не
осознавала вреда списывания.
Собираясь уходить, Зарема крикнула со своего места Женьке.
- Сочинение до завтра даш?
У Заремы были трудности с русским.
Женька посмотрела на её широкое, с низким лбом, по-восточному красивое
лицо и подумала, что Зарема на погром пойдет, более того - поведет. И вот
этой горилле, которая их через неделю душить будет, надо было кротко
вложить в пасть тетрадку, помочь обрубить собственные хитросплетенные
фразы, чтобы полученное филе вполне соответствовало Зареминому духу, не
вызывало подозрений. Многого Зара хотела, многого. Хотела четверку по
русскому - дядя тогда обещал устроить в Институт международных отношений.
Дипломатом хотела стать, посланником. Чтоб на приемах в длинном платье со
шлейфом, разговор по-французски. Где они с Раей будут в это время?
- Не могу, - впервые в жизни сказала Женька. - Рая просила.
Сердце у неё сильно билось, и на Зару она не смотрела. Зарема даже рот
открыла, потрясенная. Громадяне, слухайте! Законы товарищества нарушались,
самым бессовестным образом! Тарас Бульба несомненно утопил бы Женьку в
Днепре, доводись ему повторить свой славный подвиг.
- Своим, значит, - глубокомысленно изрекла Зара, очухавшись несколько.
- Ага, - кивнула Женька. Разговаривать вроде бы стало не о чем.