"Вольфдитрих Шнурре. Герой нового времени " - читать интересную книгу автора

Директор медленно от окна отвернулся. Мне показалось, он чуть постарел за
это время. "Что ж, - говорит тихо, - хорошо. Что я могу вам сказать,
коллега? Будут приняты необходимые меры. Штайнхефель, - это он мне, -
приготовься к тому, что тебе придется оставить школу".
Адам сжал кулаки:
- Я с Кренцке поговорю, не может человек так поступать.
- Этот может, - сказал Пипель.
И действительно, уже на другой день состоялся педсовет.
Единственный, с кем мы еще могли говорить по-прежнему, был наш завхоз,
господин Пите. Мы сложились и поднесли ему коробку маленьких сигар.
- Я бы для вас и так все разузнал, - сказал он, когда мы встретились
после уроков в глухом конце двора за спортзалом. - Вот, значит, какое дело,
ребятки. - Он сорвал травинку и стал ее жевать. - Вопрос решен. Единогласно.
- Наши учителя оказались предателями, - сказал Эдди. - Чему они теперь
еще смогут нас научить?
- Кое-чему смогут, - сказал господин Пите. - Знаете вы, например, что в
туалете господин Кренцке вздыхал и охал?
- Пипелю от этого много толку! - Адам в бешенстве сшиб головку
репейника.
А Эдди поинтересовался, что господин Пите хотел этим сказать.
- Что трусу тоже не так легко дается эта роль. - Господин Пите оглядел
каждого из нас по очереди. - Ребята, до сих пор у нас в школе были
демократические порядки. Теперь нас хотят от демократии отучить. Господин
Кренцке, к примеру, никак этого не поймет. Иначе бы он так не усердствовал.
Адам сплюнул под ноги господину Пите, он прямо-таки взвыл:
- Чхал я на ваши объяснения, так и знайте!
Как бы то ни было, домой мы возвращались порядком измученные.
Я был не прочь потолковать обо всем этом с отцом, но стоило мне только
упомянуть господина Кренцке, как отец тут же переводил разговор на другую
тему. Только ночью, когда мы уже легли, мне удалось застичь его врасплох.
- Я знаю, - сказал он в темноте. - Я все про него знаю.
- Но он же был социал-демократом, как ты, - сказал я.
Отец уставился в потолок. Световая реклама из-за окна окрасила его лоб
в лиловый цвет.
- Тут дело не в политике. Тут чисто человеческая проблема.
- Ах, человеческая!
Отец откашлялся:
- Пойми, мальчик, мы все теперь должны что-то решать.
- Ну, допустим, - сказал я. - И почему же я должен решать против
Пипеля?
- Ты этого не должен. Ты свободен выбирать. - Отец приподнялся на
локте, за ним в окне теперь отчетливо была видна световая реклама
"Саротти". - Свободен, - сказал он. - Слышишь?
- Не глухой, - сказал я.
- Вот и хорошо. - Отец снова лег на спину.
А на другое утро произошло нечто неслыханное. Мы договорились не
отвечать господину Кренцке на его "хайль Гитлер", а на пустую парту Пипеля
положить табличку с надписью: "Невинная жертва расправы". Адам, кроме того,
предложил, как только откроется дверь, тихонько, с закрытыми ртами запеть
"Интернационал". Но большинство его не поддержало. Эдди правильно заметил,