"Зильке Шойерман. Девочка, которой всегда везло " - читать интересную книгу автора

освещалась фарами проезжавших автомобилей. Этот пронизывавший пространство
свет то появлялся, то снова исчезал, появлялся и исчезал, и нельзя было
предсказать, когда в окно ворвется следующий луч. Но он появится,
обязательно появится, неизбежно, ибо я поняла, что на свете существуют
автомобили, существуют, хотя у меня нет автомобиля, но проклятие, на свете
существуют автомобили и фильмы, от которых я сплю, фильмы, на которых я сплю
с кем-то, фильмы, которые я под настроение смотрю одна, в кинотеатрах Рима и
Франкфурта, а утром пойду плавать, так как существуют плавательные бассейны,
плавательные бассейны существуют, и, прежде чем я, одетая, перевозбужденная
и освещаемая все чаще и чаще проезжающими автомобилями - между прочим, был
уже шестой час утра, - успеваю перейти к морям, озерам и горам, моя
инвентаризация заканчивается, ибо я проваливаюсь в глубокий безграничный
сон.
Едва проходит час, как звенит будильник. Не проснувшись окончательно, я
тащусь в ванную, но мало что меняется, когда я выхожу оттуда, но мне это
нисколько не мешает, я просто наслаждаюсь полубессознательным утренним
состоянием, превращающим наступивший день в продолжение предыдущего, делая
его вдвое длиннее; на работу мне во вторую смену - в редакции я должна
появиться в полдень, и это просто чудесно. Я бросаюсь к телефону, он звонит,
едва став различимым в утреннем полумраке. С другого конца провода меня
приветствует Инес. Она говорит, что Кэрол приглашает нас на ужин, я
поражена, но соглашаюсь, да, завтра, это приглашение озадачивает меня, но
ладно. Когда телефон звонит снова, я хватаю трубку до того, как успеваю
услышать голос Сьюзен, но теперь это не Инес, это Рихард - безмятежный и
хорошо выспавшийся, - проникновенным голосом он приглашает меня завтра в
гости; нет, сожалею, но завтра ничего не получится. Послезавтра? На этом мы
соглашаемся. Так, все дни у меня теперь распланированы, тихо и радостно
говорю я себе, идя на работу. Что-то изменилось в моей жизни.
Когда Инес позвонила мне и сообщила, что Кэрол приглашает на ужин, я
машинально решила, что нас приглашают домой, но уже в машине Инес избавила
меня от заблуждения: нет, Кэрол говорит, что готовит только для врагов. Мы
едем в лучший тайский ресторан в городе. Инес ведет машину Кая, ведет
медленно и не слишком уверенно, все время справляясь, уютно ли я себя
чувствую, не слишком ли в машине жарко, не слишком ли резко она закладывает
повороты, и, помимо всего прочего, позволяет мне курить. Я благодарно
отказываюсь, и она снова говорит о таиландском заведении, какое оно простое,
она рассказывает, я не мешаю ей говорить и погружаюсь в свои мысли. Ни слова
о событии в "Орионе", ни единого, ничего этого просто не было.
Внутреннее убранство просто упивалось своим отвратительным видом.
Видимо, хозяева заведения решили насытить не только желудки, но и глаза
гостей, для чего все стены были плотно увешаны Буддами, масками и
обезьяньими божками, именно эти последние критически рассматривали
посетителей. Но еще более пристально нас с Инес рассматривали Кэрол и
сидевшая рядом с нею женщина - они уже ждали нас за столиком. Привет,
говорит Кэрол и окидывает Инес неторопливым долгим взглядом. Потом она
кивает в сторону своей спутницы и официально ее представляет. Инес, я рада
представить тебе мою подругу, Ребекку, она - киновед. Как это интересно,
отвечает Инес, и мы усаживаемся. Чем именно ты занимаешься, спрашиваю я
Ребекку, вспомнив, что Кай как-то обмолвился о ее больших талантах, и она
вежливо, но с видимой, хотя и подавленной неохотой давая понять, что