"Г.Г.Шолем. Основные течения в еврейской мистике " - читать интересную книгу автора

Шолем по-новому взглянул на ту огромную сферу еврейского духовного
творчества, которую одни воспринимали с благоговейным трепетом, без тени
критики, а другие - с явным неодобрением, усматривая в ней лишь собрание
суеверий и предрассудков, чуждых чистому этическому монотеизму. Шолем
раскрыл перед современниками бездонные глубины еврейской мистики, с
бесстрашием объективного исследователя касаясь таких опасных и
соблазнительных тем, как дуализм и пантеизм каббалы или духовные корни
саббатианства. Шолему были чужды апологетические тенденции, приукрашивание
по каким-либо причинам неприятной нам действительности, модернизация и
романтизация исторических фактов. Но Шолем не был бесстрастным архивариусом,
коллекционером исторических памятников и документов. Его отношение к
великому и сложному наследию еврейской мистики, при всей своей
объективности, было страстно эмоциональным. Это не только безграничное
любопытство исследователя, но и живой интерес продолжателя, в душе которого,
быть может, бьют те же таинственные ключи, что и в душах великих еврейских
мистиков прошлого. Для Шолема мистика не принадлежала целиком прошлому и не
была лишь объектом изучения со стороны. Он жил ее духом, сохраняя при этом
ту спокойную трезвость, без которой нет ученого.
Г. Шолем родился в Берлине в ассимилированной еврейской семье. Отец его
считал себя "немцем Моисеева вероисповедания ". Узнав об эксцентрическом
желании сына быть евреем, отец процитировал распространенную в то время
среди немецких евреев поговорку: "С евреями хорошо ходить только в
синагогу". Подросток Гершом взбунтовался против ложных идеалов поколения
отцов, живо ощутив глубокую фальшь в положении евреев, стремящихся
раствориться в немецком обществе, которое их не принимало и отталкивало. Он
присоединился к молодежному сионистскому движению. Желая приобщиться к
еврейству не только в политическом, но и в культурном отношении, Шолем
посвятил себя тщательному изучению исторических и религиозно-культурных
традиций иудаизма. Стремление вернуться к еврейству привело юношу к
серьезному конфликту с отцом, особенно обострившемуся во время Первой
мировой войны, когда Гершом занял резко отрицательную позицию по отношению к
немецкому патриотизму, волна которого захватила многих евреев Германии, не
исключая и сионистов. Сражаться за Германию Шолем не хотел; он избежал
мобилизации, симулируя душевную болезнь. Антивоенная позиция способствовала
сближению Г. Шолема с его братом, также взбунтовавшимся против лицемерной
буржуазной среды, но избравшим другой путь - путь революции - и ставшим
левым социалистом, впоследствии одним из руководителей компартии Германии.
Как большинство евреев-революционеров, он вскоре оказался в оппозиции, был
исключен из компартии, а позднее погиб от рук нацистов в концлагере
Бухенвальд. Трагедия брата символизировала для Г. Шолема трагедию всех тех
еврейских интеллигентов, которые принесли в жертву чужим идеалам свое
искреннее и страстное стремление к социальной справедливости. Отвергнув
соблазн революционного интернационализма, Шолем обратился к еврейскому
национальному движению - сионизму. Однако страстный интерес Шолема к
религиозно-культурному наследию иудаизма не мог найти удовлетворения в
рамках чисто политического сионизма, сторонники которого зачастую не
обладали достаточным знакомством с этим наследием. Углубленное изучение
еврейских источников на время сблизило Шолема с движением Агудат Исраэль,
проводившим весьма интенсивную деятельность по распространению еврейских
знаний. Однако это сближение оказалось кратковременным: подход Шолема был