"Бернард Шоу. Ученик дьявола (мелодрама)" - читать интересную книгу автора

судиею будет тот, кто всем нам отец.
М и с с и с Д а д ж е н (забывшись). Земной отец Ричарда был
безмозглый...
А н д е р с о н (потрясенный). О!
М и с с и с Д а д ж е н (слегка устыдясь). В конце концов, я мать
Ричарда. Если уж я против него, кто вправе быть за него? (Стараясь загладить
свой промах.) Присядьте, мистер Андерсон. Мне бы давно надо предложить вам,
но я так взволнована.
А н д е р с о н. Благодарю вас. (Берет стул. стоящий перед очагом, и
поворачивает его так, чтобы можно было поудобнее расположиться у огня.
Усевшись, продолжает тоном человека, который сознает, что заводит разговор
на щекотливую тему.) Вам Кристи сказал про новое завещание?
М и с с и с Д а д ж е н (все ее опасения возвратились). Новое
завещание? Разве Тимоти... (Голос у нее срывается, и она не может
договорить.)
А н д е р с о н. Да. В последний час он изменил свою волю.
М и с с и с Д а д ж е н (бледнея от бешенства). И вы дали ему меня
ограбить?
А н д е р с о н. Я был не вправе помешать ему оставить свои деньги
своему сыну.
М и с с и с Д а д ж е н. У него ничего не было своего. Его деньги - это
те деньги, которые я принесла ему в приданое. Деньги мои и сын мой, и я одна
могла решать, как тут поступить. При мне он никогда не отважился бы на такую
подлость, и он это хорошо знал. Оттого-то он и улизнул исподтишка, точно
вор, чтобы, прикрывшись законом, ограбить меня за моей спиной. А вам, мистер
Андерсон, вам, проповеднику слова божия, тем зазорней быть сообщником в
таком преступном деле.
А н д е р с о н (поднимаясь). Я не в обиде на вас за эти слова,
сказанные в пылу горя.
М и с с и с Д а д ж е н (презрительно). Горя!
А н д е р с о н. Ну, разочарования - если сердце подсказывает вам, что
это более подходящее слово.
М и с с и с Д а д ж е н. Сердце! Сердце! С каких это пор вы стали
считать, что должно доверяться голосу сердца?
А н д е р с о н (с несколько виноватым видом). Я... э-э...
М и с с и с Д а д ж е н (страстно). Не лгите, мистер Андерсон. Нас
учат, что сердце человеческое неверно и лживо, что оно закоснело во зле. Мое
сердце когда-то принадлежало не Тимоти, а его брату, тому самому нечестивцу,
что только что кончил свои дни с веревкой на шее, - да, именно так, Питеру
Даджену. Вы это знаете: старый Эли Хоукинс, чье место вы заступили в нашем
приходе, - хотя вы не достойны развязать шнурки на его башмаках, - он вам
рассказал об этом, вверяя заботу о наших душах. Это он предостерег меня и
укрепил мой дух в борьбе против моего сердца; он настоял на том, чтобы я
взяла в мужья человека доброго и богобоязненного, как ему казалось. Не это
ли послушание сделало меня тем, что я есть? А вы - вы-то сами женились по
влечению сердца, а теперь толкуете о том, что мое сердце подсказывает мне.
Ступайте домой к своей красивой жене, мистер Андерсон, а меня оставьте и
дайте мне помолиться спокойно. (Отворачивается, подпирает голову руками и,
предавшись мыслям о несправедливости судьбы, перестает замечать его
присутствие.)