"Леонид Ефимович Шестаков. Всадники (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Это про какого?..
- Новый, что ли, объявился? В каких же краях? - заинтересовались
бойцы.
- Не близко, - глянул исподлобья командир. - На китайской границе...
- Во-он где! - удивился Ефрем Клешнев. - Аж на самой Амур-реке. А что
у него за воинство, у того атамана?
- Воинство нам привычное: недобитые золотопогонники да казаки из тех,
что побогаче. Словом, старые знакомые.
Посерьезнели лица бойцов.
- Да-а-а! - вздохнул Клешнев. - Далеконько. Там и письма с родины не
вдруг дождешься.
Ребров попятил Бурьяна. И тут же привстал на стременах комиссар.
Что сказать бойцам? Какими словами объяснить горькую нужду воевать на
чужбине?
Молча стоит он в стременах перед строем, выискивает подходящую вещь,
чтобы взять в пример. Эскадрон ждет.
Есть! Зацепился глазами за пеньковую Крупенину портупею, перевел
взгляд пониже - на шашку, свисшую до колен малорослой кобылки.
И, неожиданно рванув из ножен свою шашку, комиссар вскинул ее над
головой. Юнона под ним беспокойно переступила копытами.
- Клинок - вот кто такой атаман Семенов! - прозвенел в тишине голос
Касаткина. - Этим клинком замахнулась на нас мировая буржуазия, чтоб
рассечь страну, а там уж добивать частями. Понятно?
- Куда уж понятнее! - за всех ответил Клешнев. - А только и у нас в
ножнах не деревяшки против того клинка. Верно, Трофим? Хотелось отведать
хваленого твоего квасного парку, да атаман порастворял в банях двери, и
дует в них ветер-сквозняк.
- Затворимо! - прогудел Крупеня. - Пару поддадим тому бисову
атаману - чертям буде жарко. Так я кажу, хлопцы?
- Так, Трофим!
- Истинная правда!
К разъезду подошли уже засветло. У пустынной платформы стоял поданный
эшелон - десятка четыре промороженных, густо исписанных мелом товарных
вагонов. Некоторые были пробиты пулями, на других сорваны люки или не
хватало дверей. Степан Викторович в сопровождении Гаврилова проехал на
Бурьяне по гулкой деревянной платформе, осмотрел вагоны.
- Рисуй! - приказал ординарцу.
Тот соскочил с коня, начал расписывать вагоны мелом по указанию
командира: под кухню, под санчасть, под людской состав, под конский.
Спешенные кавалеристы забегали вдоль эшелона. Откатывали двери,
выкидывали из теплушек снег и всякий хлам.
Пока прибирались, пока заводили в вагоны коней и грузили фураж, у
кашевара поспел в полевой кухне обед. Щурясь от пара, он сосредоточенно
вымешивал в котле просяную кашу и лениво отругивался через плечо от
наседавшего из-за спины Сергея Гаврилова:
- Отвяжись! Сказано - не дам... Тебе бы, жеребцу, не просяной каши, а
березовой.
- Кинь хоть на понюшку, - ныл Гаврилов, выставив котелок.
- Кукиш понюхай! И хватило у тебя совести первым к артельной каше
лезть?