"Леонид Ефимович Шестаков. Всадники (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Может, его и нет на свете, а люди только зря говорят, - задумался
Севка.
- Как это нет! - рассердился эскадронный. - Зря, что ли, воюем, жизни
кладем? Ты эти слюнявые мысли брось.
Утомленный разговором, задремал командир.
Полежал с закрытыми глазами и Севка, но спать не хотелось. Повернулся
на правый бок, на левый - не уснуть. Подтянул колени, сел. Полушубок
сполз, вывернулся шерстью наружу.
Севкино внимание привлекла странная заплатка, пришитая изнутри.
Карман! Пальцы нашарили в уголке что-то твердое. Уцепился покрепче,
оторвал сложенный вчетверо кусочек овчины, исписанный химическим
карандашом. Прочел и тут же повернулся к командиру. Но тот спал.
Севка кашлянул раз, другой. Повозился на соломе, покряхтел.
- Не спишь? - открыл глаза Ребров.
- Прочитайте вот!
На квадратике оголенной от ворса овчины четко выстроились слова:
"Дорогому товарищу Ленину в подарок от крестьян села Заозерье.
Полушубок сей сшил по поручению сельского схода Серафим Лыков. Носи его,
Ильич, на доброе здоровье и на страх врагам".
Ребров даже чуть приподнялся на локте. Заметно волнуясь, сказал:
- Ну, брат, тебе и привалило! Смекнул, чья это вещь?
- Н-не может быть! - усомнился Севка. - Тогда как же этот полушубок к
Дроздову попал?
- К Дроздову-то просто. По всей стране собирают теплые вещи для
фронта. Женщины варежки, носки вяжут. А Ильич, выходит, отдал подаренный
ему полушубок. Другое удивительно. Воинских частей у нас сотни, если не
тысячи, а этот разъединственный полушубок попал именно в наш эскадрон!
Севка примолк. Поскреб ногтем пятнышко ружейного масла на рукаве
полушубка, снял с воротника прицепившийся пустой колосок.
- Не могу поверить! Чтобы сам товарищ Ленин носил, а теперь я...
Каждый скажет: "Врешь!"
- А ты, брат, помалкивай, - предупредил командир. - На эту вещь
знаешь сколько охотников найдется!
Покачивало. Севка лежал с открытыми глазами и думал: "А все-таки не
зря говорят про подкову, что она счастье приносит. Ведь все началось с
нее. Не найди я тогда в пыли подкову, может, и в эскадрон не попал бы и не
ехал бы сейчас в тыл под полушубком самого товарища Ленина...


Глава II

НА ОСОБОМ ПОЛОЖЕНИИ

Нескончаемо тянется время. Днем еще так-сяк, а вот ночами... Крутится
Севка на тощем соломенном тюфяке: нет сна. То погладит под одеялом раненое
плечо, то пощупает сквозь бинты. Болит, окаянное! Сколько ж ему болеть?
Командир, дядя Степан, и месяца не лежал - выздоровел, хоть и рану имел
навылет в грудь. Остальные эскадронные тоже повыписывались. А Севкина
рана, с виду легкая, загноилась, приковала его к койке. Четвертый месяц
пошел.