"Борис Самуилович Штейн. Донный лед " - читать интересную книгу автора

Он положил драгоценный сверток на пол, справа от рычага переключения
передач, туда, куда обычно упирается ногами пассажир. Сам сел на краешек
сидения, чувствуя тяжесть безвольно привалившейся к его спине Варькиной
ноги, и тихонько поехал. Он шел на первой скорости с включенными на дальний
свет фарами медленно и ровно, как идут в колонне боевые машины с опасным
боезапасом. Преодолев последний спуск и поворот, Сеня переключился на вторую
передачу и так, на второй, дополз до родильного дома.
У роддома Сеня остановился, но вылезать из кабины не стал, а принялся
сигналить, и сигналил до тех пор, пока не появилась заспанная сторожиха, она
залезла на подножку, и Сеня жестами объяснил ей положение.
Сторожиха, охнув, исчезла, и вскоре появились санитарки, и сестры, и
носилки, и одеяла, и Сеня в одной майке нес Варьку на носилках, донес до
приемного покоя, и его прогнали, потому что к этому моменту привезли
главного врача, и Варьку начали осматривать. Потом главный врач Тарас
Павлович вышел в коридорчик, где сидел на стуле Сеня, сказал, что все идет
благополучно, ребенок здоров, и - мальчик. Он дружески хлопал Сеню по голым
плечам и улыбался, и его узкие монгольские глаза превращались в еле заметные
щелочки, и нельзя было с уверенностью сказать, видит он Сеню или не видит.
Однако Тарас Павлович видел, наверное, хорошо, потому что, когда Сеня
поднялся уходить, он, не переставая улыбаться, снял с вешалки синий ватный
бушлат и накинул Сене на плечи.
И Сеня надел этот бушлат и, поблагодарив, стал прощаться. Тарас
Павлович предложил Сене отдохнуть, отоспаться, он предложил свою квартиру
или больничную койку - на выбор, но Сеня отказался.
- Я бы остался, - сказал он и сладко потянулся. - Я бы остался, но я не
могу. У меня утром заседание месткома.
И вышел на улицу.
Двигатель КрАЗа работал, его ровное урчание поднимало настроение. Сеня
открыл дверцу. В кабине было чисто. На водительском сиденье лежала сухая
ветошь. Сеня включил заднюю и стал разворачиваться. Тарас Павлович и
сторожиха стояли на крыльце и махали Сене рукавицами.
Сеня улыбнулся, вздохнул, крутнул головой и двинул в обратную дорогу.
"КрАЗ" легко шел на средних оборотах, с ходу взял первый подъем за
нефтебазой, снизив скорость, прошел поворот с отрицательным уклоном. После
всего пережитого управление машиной казалось Сене делом пустяковым, он
чувствовал себя раскованным, даже расслабился в счастливой усталости и запел
неверным голосом:

Где ж ты, моя сероглазая, где,
В Вологде, где, где, где, в Вологде, где...

И пропел всю песню до конца.
Последние предутренние звезды таяли в розоватом молоке рассвета, спать
Сене не хотелось, но голова была тяжелой - это естественно.
Встречных машин не было. Развиднелось. Можно было выключать фары, но
Сеня повременил и выключил только, проехав Джигитку, когда до дома
оставалось всего ничего.
Но неожиданности этой ночи не кончились. Примерно в километре от дома
Сеня увидел лежащего поперек дороги человека. Сеня в это время опять пел
песню про Вологду. Он оборвал на полуслове припев и, нажимая на тормоз, тихо