"Николай Николаевич Штучкин. Грозное небо Москвы (про войну)" - читать интересную книгу автора

Но это еще полбеды, что в школе летали немного, беда в другом: 120-й
истребительный полк, стоявший на обороне Москвы и сформированный полгода
назад, получил на вооружение не И-16, на которых летали, а И-153 ("Чайка").
Предстояло переучиться, а это непросто, особенно в зимнее время. Многие
стали летать на "Чайках" буквально за несколько дней до начала войны.
- Все ясно, - говорит командир, - но сокрушаться не время. Будем
летать. Прежде всего - в пилотажную зону. Главное для истребителя - уметь
пилотировать, в совершенстве владеть самолетом. Пилотаж придает летчику
смелость, уверенность, летчик обретает чувство машины.
В автобусе жарко. Командир снимает летную куртку. На груди два ордена
Красного Знамени. Не ожидали - уж очень не похож на героя. Перехватив наши
взгляды, Писанко улыбнулся просто, открыто.
- Расскажите, - попросил Карасев.
Мы поддержали.
Оказалось, что в 1937 году Писанко был в Китае, сражался с японцами.
Там получил первый орден. В 1939 году сражался с японцами на Халхин-Голе.
Там получил второй.
- Помню воздушный бой, - начал рассказывать Писанко, - двадцать
девятого апреля тридцать девятого года. В день рождения своего микадо японцы
решили разбить Ханькоу. Восемь девяток бомбардировщиков приближались в
плотном строю. Истребителей прикрытия почему-то не было. Мы сбили тогда
двадцать один самолет. Из Москвы пришла телеграмма: нарком обороны поздравил
пилотов с победой.
Семь месяцев пробыл там Писанко. Были победы, были и поражения - война
есть война. Уходил молодым лейтенантом, пилотом, вернулся капитаном, опытным
летчиком.
- Японцы дрались неплохо, - говорит командир, - но в бой вступали при
явном численном превосходстве, преимуществе в высоте. Тактика немцев
аналогична. Разница только в одном: самураи дрались до последнего, фашисты
затяжные бои не любят. Ударят - ив сторону.
Быть или не быть, так поставлен вопрос. Жить или не жить: мне, моим
друзьям, Родине. Всему нашему народу. Дело наше правое, значит, придет она,
наша победа. Придет! Мы сейчас же возьмемся за дело. С утра и до вечера
будем летать, готовиться. Через месяц, уже подготовленных, нас перебросят на
запад. Не только наш полк, но и другие. Мы надежно прикроем войска, и враг
остановится... Таковы мои думы.
...Идет митинг. Люди выступают один за другим. Летчики, техники,
механики. Негодуют. Изливают свое возмущение, свою боль: по ту сторону
фронта у многих остались родные и близкие. Говорят о наших задачах. Надо
больше летать. Как можно больше летать. Пилотировать в зоне. Стрелять. Надо
в совершенстве владеть самолетом. Встреча с воздушным противником не за
горами.
- Будем зорко охранять Москву от фашистской авиации! Вот наша задача в
ответ на призыв партии, - подводит итог выступлений комиссар эскадрильи
Василий Васильевич Акимцев.
Мы искренне удивились потом, когда узнали, что Писанко только двадцать
шесть лет. Так здраво и зрело он оценил обстановку, наши возможности, так
здорово взялся за дело. Над аэродромом закипели "бои", стрельбы по
шар-пилотам. Конечно, очередь дошла не до всех. Но обстановка изменилась в
корне. Все как-то сразу поняли, что дело боеготовности - дело не только