"Александр Шубин. АнтиТеррор Сталина" - читать интересную книгу автора

выделение среди арестованных тех, кто готов сотрудничать со следствием
(значительная часть арестованных не призналась в преступлениях и была
осуждена безо всякого процесса коллегией ОГПУ). Если следователи
предполагали, что Якубович не виновен в том, что ему приписывают, это еще не
значит, что они так думали обо всех подследственных. Якубович мог
понадобиться следователям и как инструмент разоблачения врага. Впрочем, о
словах следователя мы знаем со слов Якубовича. Он был удобен следователям
тем, что не знал толком, как там было у Громана и Кондратьева на самом деле.
Он не будет отвлекаться на реальные детали, расходящиеся со схемой
следствия. По той же причине было полезно привлекать людей, обвиняемых по
более "позорным" статьям и потому готовых дать политические показания.
"Поймав" человека на ведении "контрреволюционной пропаганды" и на
обсуждении перспектив крушения коммунистического режима (что уже само по
себе считалось тяжким преступлением и могло истолковываться как заговор),
следователи добивались сотрудничества в выстраивании собственного сценария
обвинения в обмен на жизнь и даже последующую реабилитацию.
С точки зрения юриспруденции такие методы следствия не доказывают
ничего - ни виновности, ни невиновности. Якубович утверждает, что на самом
деле он непричастен к организациям Громана и Кондратьева. Он ничего не знал
о них. Даже если правда - доказывает ли это, что оппозиционных групп не
было? В изоляторе из бесед с Иковым Якубович убедился в том, что как минимум
Московское бюро РСДРП существовало...
А что еще существовало? Меньшевики, традиционно недолюбливавшие эсеров,
утверждают, что "разоблачения" исходили от Кондратьева.[32] Но эта версия не
подтверждается поздними показаниями лидера Трудовой крестьянской партии -
они гораздо дальше от схемы следствия, чем признания самих меньшевиков. Но
он не отрицал, что в его кругу шла речь о ТПК. Кстати, и само название
"выдумали" не следователи ОГПУ. В фантастическом романе А. Чаянова
"Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии",
опубликованном в 1920 г., эта партия приходит к власти в начале 30-х гг.
Сталин опасался провала дела именно ТПК, лидеры которой были менее склонны
каяться и могли вызвать сочувствие крестьянства: "Подождите с передачей в
суд кондратьевского "дела". Это не совсем безопасно",[33] - писал Сталин
Молотову. Народники не хотели каяться так же рьяно, как меньшевики. Но не
отрицали факта своей оппозиционности.
А в чем признавались деятели "Промпартии"? Профессор А. Федотов,
отрицавший "тенденции следствия" и даже споривший на процессе с прокурором
Крыленко, все же рассказал, что в 1925 г. была организована группа
инженеров, "которые хотели для поддержки своего и общего инженерного
авторитета и улучшения своего и общего положения инженеров и быта их семей
держаться сообща, подготавливать свои выступления на совещаниях и таким
образом добиваться повышения авторитета".[34] Федоров подчеркивал
безобидность объединения, однако предварительный сговор "спецов", отсутствие
дискуссий между ними лишали коммунистическое руководство возможности
объективно оценивать ситуацию. Можно было лоббировать любые решения. Федоров
признал, что затем этот своеобразный "профсоюз" превратился в политическую
организацию.
Рамзин утверждал на процессе, что "основная техническая установка
центра сводилась к максимальной охране предприятий крупных промышленников,
связанных с центром". Ай да вредительство! Потом решили вредить более