"Александр Шубин. АнтиТеррор Сталина" - читать интересную книгу автора

активно. Но без диверсий. "Поэтому от прямого технического вредительства
центр быстро пошел к "плановому" вредительству",[35] которое выражалось в
планировании замедления темпов роста и созданию диспропорций. То есть люди
делали то, что считали правильным, а потом согласились признать, что это -
"нанесение вреда". Недостатки планирования, столь очевидные в 1930 г., не
могли быть виной людей, которые уже отстранены от дела планирования. Но их
прежнее сопротивление оптимистическим планам - политическое действие,
которое теперь признавалось подрывным. Новые планы привели к еще большим
диспропорциям, косвенно подтвердив правильность старых.
Но "вина" спецов не только в этом. Они стремились к капиталистической
реставрации, надеясь на интервенцию. Не столь уж невероятные взгляды для
людей, которые преуспевали при капитализме. Руководители организации,
которая, по версии следствия, называлась сначала Союз инженерных организаций
или Инженерно-промышленная группа, а с 1928 г. - Промышленная партия (зачем
бы следствию менять название "выдуманной" структуры), встречались за
границей с руководителями Торгово-промышленного комитета - объединения
предпринимателей, поддерживавших интервенционистские планы, направленные
против СССР. Встреча старых знакомых (предпринимателей и их инженеров) в
частной обстановке - это еще не создание контрреволюционной организации,
хотя, с точки зрения ГПУ, - уже преступление. Если беседа шла о перспективах
интервенции, нападения на СССР соседних государств при помощи Франции и
белогвардейских формирований, то Рамзин был источником важной стратегической
информации. Если дело фальсифицировалось полностью и связи Рамзина с
влиятельными кругами эмиграции были выдуманы ОГПУ - то не был. Как
руководители ВКП(б) относились к этим показаниям? Сталин писал Менжинскому в
октябре 1930 г.: "Показания Рамзина очень интересны. По-моему, самое
интересное в его показаниях - это вопрос об интервенции, вообще, и особенно,
вопрос о сроке интервенции. Выходит, что предполагали интервенцию в 1930 г.,
но отложили на 1931 или даже на 1932 г. Это вероятно и важно. Это тем более
важно, что исходит от первоисточника, т. е. от группы Рябу-шинского,
Гукасова, Денисова, Нобеля, представляющих самую сильную
социально-экономическую группу... "Торгпром", ТКП, "Промпартия", "партия"
Милюкова - мальчики на побегушках у "Торгпрома".[36] Далее Сталин
инструктирует Менжинского, какие еще сведения необходимо получить у Рамзина
и представителей других "партий". Сталин, таким образом, был уверен, что
Рамзин - носитель реальной информации, и вряд ли ОГПУ решилось бы
мистифицировать его по такому важному поводу. Характерно, что именно в это
время советско-французские отношения обострились до предела, и Франция
объявила о торговых санкциях против СССР.
Первоначально Сталин действительно опасался нападения на СССР в 1930
г.[37] Поскольку важной составляющей сил вторжения могли стать
белогвардейские формирования, ОГПУ предприняло действия, направленные на
дезорганизацию Русского общевоинского союза (РОВС) - 26 января был похищен
его руководитель, преемник Врангеля генерал А. Кутепов. Хотя РОВС продолжал
засылать в СССР террористов (так, двое белогвардейцев, присланных РОВС, были
арестованы в апреле 1932 г.[38]), следующий руководитель РОВС генерал Миллер
был похищен только в 1937 г. Опасность была не в РОВСе как таковом, а в его
использовании для формирования корпуса вторжения.
К концу 1930 г. военная тревога стихает. Не сыграла ли информация
Рамзина свою роль в этом.