"Александр Шубин. АнтиТеррор Сталина" - читать интересную книгу автора

для страны ситуации. Якубович произнес на процессе пламенную речь против
телеграммы заграничной делегации РСДРП, в которой организаторы процесса
обвинялись в фальсификации. Якубович не без гордости пишет об этом: "Это
была одна из моих лучших политических речей. Она произвела большое
впечатление переполненного Колонного зала (я это чувствовал по моему
ораторскому опыту) и, пожалуй, была кульминационным пунктом процесса -
обеспечила его политический успех и значение".
После опубликования письма Якубовича наиболее очевидным выводом
является принятое ныне большинством историков мнение о полной фальсификации
дел 1929-1931 гг. Юридический вывод: никаких оппозиционных организаций не
существовало.
Раз так, ставится вопрос: зачем понадобилось Сталину фальсифицировать
эти дела, жертвуя полезными специалистами?
Историк О.В. Хлевнюк пишет: "расправляясь с "буржуазными
специалистами", сталинское руководство не только перекладывало на них вину
за многочисленные провалы в экономике и резкое снижение уровня жизни народа,
вызванные политикой "великого перелома", но и уничтожало интеллектуальных
союзников "правых коммунистов", компрометировало самих "правых" на связях и
покровительстве "вредителям". По такой схеме была проведена и новая акция
против "вредителей" в 1930 г.".[11] Сталин хотел переложить ответственность?
Вряд ли в случае массового восстания несчастные спецы прикрыли бы режим от
народного гнева. К тому же в 1932 г. социальные бедствия будут еще сильнее,
чем в 1930 г., а "спецеедст-во" пойдет на убыль, и разоблачение политических
групп будет свернуто. Более серьезна версия об интеллектуальных союзниках,
своего рода "выносных мозгах" правых. Под этим углом зрения группы спецов
представляют уже реальную политическую опасность.
В августе, вскоре после арестов, Сталин писал Мо-лотову: "Не
сомневаюсь, что вскроется прямая связь (через Сокольникова и Теодоровича)
между этими господами и правыми (Бух/арин/, Рыков, Томский). Кондратьева,
Громана и пару-другую мерзавцев нужно обязательно расстрелять". Но связь не
вскрылась, Громана и Кондратьева не стали расстреливать. Сталинская
"тенденция следствия" не была соблюдена. Это лишний раз позволяет усомниться
в том, что Сталин был "архитектором" процесса. Определенная доля истины
следователей все-таки интересовала - были ли обвиняемые политически связаны
с правыми, что планировали на самом деле? А затем уже на реальность можно
было "навешивать" дополнительные обвинения, дискредитирующие внепартийную
оппозицию.
Специально выбивать показания на правых нужно было только в том случае,
если Бухарина планировалось не только политически уничтожить, но и
арестовать. Показания на Бухарина не моргнув глазом дал Рамзин, но цену его
показаниям в ОГПУ знали. Как мы увидим, Сталин серьезно относился к
зарубежным контактам Рамзина, но представить себе этого правого либерала
рядом с правым коммунистом без "передаточных звеньев" было невозможно. На
всякий случай Сталин "прощупал" Бухарина, сообщив ему о показаниях Рамзина.
Потрясенный Бухарин написал письмо Сталину: "те чудовищные обвинения,
которые ты мне бросил, ясно указывают на существование какой-то дьявольской,
гнусной и низкой провокации, которой ты веришь, на которой строишь свою
политику и которая до добра не доведет, хотя бы ты и уничтожил меня
физически... Правда то, что я терплю невиданные издевательства... Или то,
что я не лижу тебе зада и не пишу тебе статей а 1а Пятаков - или это делает