"Василий Макарович Шукшин. Я пришел дать вам волю" - читать интересную книгу автора

На восходе было солнца красного.
Не буйные ветры подымалися,
Не синее море всколыхалося,
Не фузеюшка в поле прогрянула,
Не люта змея в поле просвиснула...

Степан слушал песню. Сам он пел редко, сам себе иногда помычит в
раздумье, и все. А любил песню до слез. Особенно эту; казалось ему, что
она - про названого брата его дорогого, атамана Серегу Кривого.

Она падала, пулька, не на землю,
Не на землю, пуля, и не на воду.
Она падала, пуля, в казачий круг,
На урочную-то на головушку,
Што да на первого есаулушку...

И совсем как стон, тяжкий и горький:

Попадала пулечка промеж бровей,
Што промеж бровей, промеж ясных очей:
Упал молодец коню на черну гриву...

Сидели некоторое время подавленные чувством, какое вызвала песня.
Грустно стало. Не грустно, а - редкая это, глубокая минута: вдруг озарится
человеческое сердце духом ясным, нездешним - любовь ли его коснется,
красота ли земная или охватит тоска по милой родине - и опечалится в
немоте человек. Нет, она всегда грустна, эта минута, потому что
непостижима и прекрасна.
Степан стряхнул оцепенение.
- Ну, сивые! Не клони головы!.. - Он и сам чувствовал: ближе дом -
больней сосет тоска. Сосет и гложет. - Перемогем! Теперь уж... рядом, чего
вы?!
- Перемогем, батька!
- Наливай! - велел Степан. - Ну, осаденили разом!.. Аминь!
Выпили, утерли усы. Отлетела дорогая минута, но все равно хорошо,
даже еще лучше - не грустно.
- Наливай! - опять велел Степан.
Еще налили по чарам. Раз так, так - так. Чего и грустить, правда-то.
Свое дело сделали, славно сделали... Теперь и попировать не грех.
- Чтоб не гнулась сила казачья! - сказал громко Степан. - Чтоб не
грызла стыдобушка братов наших в земле сырой. Аминь!
- Чарочка Христова, ты откуда?..
- Не спрашивай ее, Микола, она сама скажет.
- Кху!..
Выпили. Шумно сделалось; заговорили, задвигались...
- Наливай! - опять велел Степан. Он знал, как изъять эту светлую
грусть из сердца.
Налили еще. Хорошо, елкина мать! Хорошо погулять - дом рядом.
- Чтоб стоял во веки веков вольный Дон! Разом!
- Любо, батька!