"Джеймс Уиллард Шульц. Ловец орлов (вестерн)" - читать интересную книгу автора

сказал я себе.
Вскоре тьма рассеялась, так как взошла луна. Она поднялась над острыми
вершинами гор и осветила долину. Теперь мне виден был каждый кустик в мелкой
ложбине, где сверкал ручеек. Вдали, на западе и востоке, резко
вырисовывались очертания гор и скал. Озеро внизу у подножия горы засверкало,
как зеркало белого человека. Зорко осматривался я по сторонам, но нигде не
видно было ни одного живого существа. Я устал, мне хотелось спать, но я не
смел лечь и сомкнуть глаза. Меня преследовало воспоминание о протяжном
вопле. Закутавшись в одеяло, я просидел на страже всю ночь.
Когда, наконец, рассвело, я спустился к источнику. Жажды я не чувствовал
и, однако, пил долго. Я знал, что постящийся не смеет пить в то время, как
солнце сияет на небе. И женщины, которые строят вигвам, посвященный Солнцу,
постятся в течение четырех дней и четырех ночей и пьют воду только перед
восходом или после заката солнца. Пил я, чтобы не чувствовать днем
мучительной жажды, а напившись, вернулся в свою пещеру. Мне очень хотелось
есть, но я прогнал мысль о еде.
Перед восходом солнца к источнику прилетели белые куропатки, и я
обратился к ним с мольбой послать мне вещий сон. Они уже теряли свое белое
зимнее оперение и начали покрываться желтыми перьями. Пришел на водопой
старый волк и спугнул куропаток. Его зимняя шкура вылиняла и облезла. Я
лежал, завернувшись в одеяло. Ветра не было, и волк меня не заметил и не
почуял моего запаха. Мысленно я и к нему обратился за помощью. Когда он
убежал, на водопой пришли горные бараны и снежные козы. Как всегда, самцы
держались в стороне от самок и детенышей. Я помолился им всем, но мне было
трудно удержаться от смеха, и я кусал себе губы, когда ягнята начали
гоняться друг за другом, перепрыгивать через спины матерей и бодаться, хотя
рога у них еще не прорезались. Были они очень маленькие, должно быть,
родились несколько дней назад, но на ногах держались крепко и резвились без
устали.
Последними пришли на водопой семь горных овец со своими детенышами. Одна
из них, мать с двумя ягнятами, покидая ложбину, отстала от своих подруг и
остановилась у груды камней; каждый камень был величиной с мою голову.
Осмотревшись по сторонам, она повернулась к своим ягнятам и несколько раз
топнула передними ногами.
Я не понимал, зачем она это делает, и стал озираться, думая, что она
почуяла врага. Но поблизости не видно было ни одного хищного зверя. Вдруг я
увидел, что ягнята опустились на колени и улеглись меж камней. Они словно
слились с каменными глыбами, и теперь нелегко было их найти; волк или
какой-нибудь другой хищник мог подойти к этому месту и не заметить их. Я
понял, что мать уложила их спать; потому-то она и ударяла копытами.
Посмотрев еще разок на ягнят, горная овца последовала за своими подругами
и, пощипывая траву, стала спускаться по склону. Оказалось, что и все
остальные ягнята также исчезли, словно сквозь землю провалились.
Солнце поднималось все выше и выше, день обещал быть жарким. Шесть овец,
пережевывая жвачку, улеглись на траву и вскоре заснули. Седьмая стояла на
страже.
У меня слипались глаза. Я знал, что должен спать; ведь для того-то я и
пришел сюда. Во сне я должен был встретить какое-нибудь животное, которое
согласится стать моим помощником и защитником. Но я не мог забыть этого
страшного крика, раздавшегося в ночи. Я не смел сомкнуть глаз: хотелось мне