"Джеймс Уиллард Шульц. Моя жизнь среди индейцев" - читать интересную книгу автора

самодельные, главным образом из меха прерийной лисицы, грубо сшитого в
круглую шапку мордой вперед, со свисающим сзади хвостом. Позади белых стояли
индейцы, взрослые мужчины и юноши из близлежащего лагеря, и женщины - жены
постоянных и временных белых жителей.
По тому, что я успел увидеть среди различных племен на пути вверх по
реке, я уже знал, что обычный житель прерий - индеец - не похож на роскошно
разодетое, украшенное орлиными перьями существо, каким он мне представлялся
по картинкам и описаниям. Конечно, у всех у них есть такой маскарадный
костюм, но носят его только в торжественных случаях. Индейцы, толпившиеся на
берегу, были одеты в леггинсы из одеяла или кожи бизона, в гладкие или шитые
бисером мокасины, ситцевые рубашки и плащи из одеяла или шкуры бизона.
Большинство стояло с непокрытой головой; волосы их были аккуратно заплетены,
лица раскрашены красновато-коричневой охрой или красно-оранжевой краской. У
некоторых за плечами висели луки и колчаны со стрелами, у других кремневые
ружья, у немногих более современные пистонные ружья. Женщины были в ситцевых
платьях, на нескольких женах торговцев, клерков и квалифицированных рабочих
я заметил даже шелковые платья, золотые цепочки и часы; у всех без
исключения были наброшены на плечи яркие цветные шали с бахромой.
Весь тогдашний город можно было охватить одним взглядом. По углам
большого прямоугольного форта из сырцового кирпича высились бастионы с
пушками. Немного поодаль, за ним стояло несколько домиков, бревенчатых или
из сырцового кирпича. Позади домов на широкой плоской речной долине
рассыпались лагеря торговцев и трапперов, ряды фургонов с брезентовым
верхом, а еще дальше на нижнем конце долины виднелось несколько сот палаток
пикуни. Вся эта пестрая публика скапливалась здесь уже в течение многих
дней, нетерпеливо ожидая прибытия пароходов. Запас продовольствия и товаров,
доставленный пароходами в прошлом году, далеко не удовлетворил спроса.
Табаку нельзя было достать ни за какие деньги. Только у Кено Билля,
содержателя салуна и игорного дома, были еще крепкие напитки, и то это был
спирт, разбавленный водой - четыре части воды на одну спирта. Кено Билль
продавал этот напиток по доллару за стопку. В городе не было ни муки, ни
сахара, ни бекона, но это не имело значения, так как имелось сколько угодно
мяса бизонов и антилоп. Но все - и индейцы и белые жаждали ароматного дыма и
пенящихся бокалов. Все это наконец прибыло, весь груз парохода состоял из
табака и спиртного и, кроме того, некоторого количества бакалеи. Не
удивительно, что гремели пушки и развивались флаги, а население
приветствовало появление парохода криками ура.
Я сошел на берег и поселился в отеле Оверлэнд, бревенчатом доме
порядочных размеров с рядом пристроек из бревен. На обед нам подали вареный
филей бизона, бекон с фасолью, лепешки из пресного теста, кофе с сахаром,
патоку и тушеные сухие яблоки. Постоянные жильцы почти не прикасались к
мясу, но поглощали хлеб, сироп и сушеные яблоки в поразительных количествах.
Для меня - новичка, только что прибывшего с востока "из Штатов", как
говорили здесь пограничные жители, первый день был чрезвычайно интересен.
После обеда я вернулся на пароход за багажом. На берегу, рассеянно
поглядывая на реку, стоял седобородый длинноволосый траппер. Его замшевые
штаны так вытянулись на коленях, что казалось он стоит, согнув ноги, в позе
человека, собирающегося прыгнуть в воду. К нему приблизился один из моих
спутников, легкомысленный, болтливый, заносчивый парень, направлявшийся в
район золотых приисков; парень уставился на вздувшиеся мешком колени