"Сергей Шуляк. Вопросы священнику " - читать интересную книгу автора

исторических сообщениях об этом чуде и этим обесценить свидетельства. Он
цитирует игумена Даниила, который не видел ни голубя, ни молнии но "тако
невидимо сходит с небеси благодатию Божиею и вжигает кандила в гробе
Господни". После этого Н.Д. Успенский прибавляет: "Заметим, что игумен
Даниил путешествовал ко Гробу Господню в 1106-1107 гг." Однако и после него
в письмах наших паломников встречаются подобные заявления о тех образах, в
каких появляется Благодатный огонь, - заявления, противоречащие самим себе,
где этот огонь представляется и сходящим "аки солнце" и распространяющимся
по доске Гроба Господня "аки молния", воочию для всех молящихся. Так,
например, в "Пути" иеромонахов Макария и Селивестра, паломничествовавших в
1704 году, читаем: "В Великую субботу о девятом часе огнь сходит с неба
невидимо в кандилы, и уже сам огнь загорится и тотчас внидет в знамение
Божие, с небеси приидет огнь аки солнце над гроб Божий, и от той лучи
загорится кандило; и узревши вси людие Божии сошедшую с небеси благодать над
Гробом Господним во огненне образе, огню ходящу по Гробу Господню по досце
мраморной всякими цветы с небеси, что молния, и видевшее вси людие,
возрадуются великою радостию зело о таковом человеколюбии Божием".
Если бы у автора доклада был бы научный подход, то он допустил бы
разнообразие формы одного и того же явления в разные годы. Паломник В.Я.
Гагара, которого мы уже цитировали, рассказывает: "И как пробило 11 часов, и
над маковицею тоя великия церкви с небес возгреме гром трикраты, и греки и
арапы начаша велегласно глаголати: агиос, агиос, агиос, а по-нашему есть:
свят, свят, свят Господь Саваоф, и они начаша креститися. По том же грому
прилетели 3 голуби сизы и сели 3 голуби те на той проломной маковице: един
сел от востоку, а вторый сел от полудни, а третий з западу. И митрополит
перекрестяся, и пойде в тот приделе, и бысть тамо много времени".
Затем Н.Д. Успенский прибегает к такому приему. Он берет Святогробский
типикон 1122 года, в котором содержится чинопоследование, отражающее
богослужебную практику иерусалимского храма Воскресения того времени: "Народ
непрерывным голосом взывает: "Господи, помилуй". Потом патриарх с его
окружающими входит во святой Гроб, падает трижды ниц и молится и просит
(Бога) о себе и о людях. Тогда возжигает от святого света и дает
архидиакону, а архидиакон - народу". Это древнее свидетельство о чудесном
огне драгоценно, поскольку не является лишь наблюдением паломника. В силу
того, что чудо является ежегодно повторяющимся, о нем говорится даже в
местном типиконе. Поскольку обычно в уставных книгах свет лампады не
называется святым светом, то у любого непредубежденного человека будет
однозначное объяснение. Однако Успенский, поставивший критическую цель,
прибегает к извилистой логике. Он берет более ранние уставные книги
(Латальскую рукопись начала IХ в. и Кальскую рукопись конца X или начала ХI
в.) и подробно цитирует их. Поскольку в этих рукописях не упоминается о
святом огне, а сказано: "Воздает лобзание священникам и диаконам,
благословляют свечи и зажигают лампады", то автор неожиданно делает вывод:
"Простой и ясный ответ на недоуменные слова Святогробского типикона "тогда
возжигает от святого света".
Для такого утверждения нет абсолютно никаких оснований. Если бы речь о
трех вариантах одного рукописного текста, то тогда бы возникла
исследовательская проблема: почему могло возникнуть расхождения и какой
вариант является наиболее авторитетным? Но речь идет о совсем разных текстах
разного времени. Сам автор это признает: "Между этими укописями и