"Юлиан Шульмейстер. Служители ада " - читать интересную книгу автора

державы?
- Нет, не читал! - Не поразило известие, не воспринял. Тимчишин
перечеркнул надежду на помощь, толкует о победе украинцев, как о черном
времени для евреев.
Достал Тимчишин лист толстой слоновой бумаги, протягивает:
- Прочтите - и поймете, для кого наши союзники завоевали Галицию.
Читает Краммер оуновскую декларацию, видит не украинскую державу, а
новые беды: "Вновь возникающее украинское государство будет тесно
сотрудничать с национал-социалистской Великогерманией...". В чем
сотрудничать? Может, только в уничтожении евреев. И где оно, украинское
государство? Афиши на улицах объявляют немецкий язык государственным,
обязывают именовать на немецком языке названия предприятий и фирм, указывать
цены на рынках. Появились немецкие названия улиц и города. Не видно на
улицах декларации, провозглашающей украинское государство. Признали бы немцы
державу, декларация была б отпечатана в типографии, висела бы на каждом
углу.
Вернул Тимчишину декларацию, вымучивает вежливую улыбку:
- Дай боже, чтоб сбылись ваши надежды, я был всегда справедливее к
украинским бедам, чем пан адвокат, не в обиду будь сказано, отнесся к
еврейской беде. Только не видно державы, всюду хозяйничают эсэсовцы и
шуцполицейские, и, возможно, не случайно украинская полиция названа
вспомогательной?!
- Премьер-министр Стецько обратился со специальным посланием к вождю
немецкого народа и всего свободного человечества Адольфу Гитлеру, германское
правительство в ближайшее время объявит решение, - отсекает Тимчишин
сомнения Краммера. А у самого в душе червячок, и его уже гложут сомнения.
Молчит Фалек, говорить больше не о чем. Пришел за спасением - встретил
оправдание убийц. Угостил Тимчишин вином, философствует, а его люди убивают
евреев. Безысходность снова наступает на мысли, на разум, на жизнь.
Хозяин по-своему понял молчание Краммера: еврей ограничен бедой своей
нации, с этих позиций невозможно разобраться в сложных и запутанных
украинско-немецких делах. И пришел Краммер не для этого, а за помощью.
Приятный еврей, не такой, как другие, - вспоминается детство, гимназия, -
надо как-то помочь. При его положении кое-что может себе позволить. Сел за
письменный стол, пишет на листе слоновой бумаги (на такой же отпечатана
декларация об украинской державе):
"Знаю пана Краммера как порядочного еврея. Украинских функционеров
прошу не задерживать.
Ю р к о Т и м ч и ш и н".
Прочитал, вручил, говорит снисходительно:
- Живите спокойно, пан Краммер. Укрепится украинская власть в
украинской державе, и пройдут все эксцессы. Евреям, желающим честно
трудиться, будет обеспечена такая возможность.
- Благодарю, очень благодарю, пан Тимчишин!
Охваченный противоречивыми чувствами, Фалек Краммер шагает домой.
Уверен в своей безопасности, с таким документом не придется дрожать в
квартире, можно спокойно ходить по улицам города.
Городецкая, всего два квартала до дома. Где-то рядом отдел украинской
полиции, на углу - полицай. Хотел пройти мимо, полицай подзывает:
- Откуда? Куда?