"Кэтлин Шусмит. Настоящая леди " - читать интересную книгу автора

оптимистическим надеждам сторонников молодого Карла Стюарта. Многие из
роялистов - всего десять тысяч человек - попали в плен. Те, кто смог, бежали
и, как и Эдвард Биверли, вели относительно спокойную жизнь в изгнании.
Сторонникам короля, оставшимся в Англии, приходилось туго: одних разорили
непомерные налоги, у других конфисковали владения. Многие до того обнищали,
что оказались в долговой тюрьме.
Оливер Кромвель уже тогда считался восходящей звездой на небосклоне
парламентаристов, он не только снискал себе славу, но и изрядно обогатился,
разгромив роялистов. Благодарный парламент положил победителю при Вустере
дополнительное жалованье - четыре тысячи фунтов в год. Кроме того, в
качестве загородной резиденции ему был пожалован дворец Хэмптон-Корт. Хотя
Вустер стал концом военной карьеры Кромвеля, однако, последняя победа
ознаменовала собой начало новой эры его неслыханной власти.
Эдвард Биверли много размышлял о человеке, которого теперь именовали
лордом-протектором. Теперь, четыре года спустя, Кромвель вознесся так
высоко, что сумел разогнать не согласный с ним парламент, который прежде его
восхвалял, и стал верховным диктатором всей страны.
Эдвард вздохнул. Возвышение Оливера Кромвеля было поистине
головокружительным, а вот его внешность оставляла желать лучшего. Даже
друзья генерала не отваживались назвать его красивым, а его манеры -
безукоризненными; даже они признавали, что, по сути, Кромвель остался все
тем же мелким фермером. Правда, лорд-протектор довольно значительное время
пользовался уважением простого народа. Но сейчас, в 1655 году, страну
всколыхнул ветер перемен. Эдвард Биверли успел подробно узнать о системе
наместников, или генерал-майоров. Страна слишком велика, чтобы ею мог
управлять один человек, поэтому Кромвель назначал своих наместников. Каждый
из них отвечал и отчитывался за свою часть страны лично перед протектором.
Но, подавляя инакомыслие, многие из них проявляли излишнее рвение, а их
методы насаждения закона и порядка были слишком суровы. От своих новых
друзей из Йорка Эдвард узнал о смертных приговорах, выносимых без суда и
следствия, о суровых условиях содержания под стражей и телесных наказаниях.
Тюрьмы по всей Англии были переполнены.
Знал ли Оливер Кромвель о беззакониях, творимых его наместниками?
Эдвард недостаточно долго пробыл на родине, чтобы разобраться во всем.
- По-моему, - пробормотал он вслух, - ужасный и всесильный
лорд-протектор отхватил кусок, который ему не по зубам. Возможно ли, чтобы
его цели были чисты и во всем виноваты лишь неверные средства их
осуществления? Кажется, мои друзья-изгнанники были правы; время для нового
мятежа вполне назрело!
Биверли почти ничего не достиг за те несколько месяцев, что провел в
Англии. Но, по крайней мере, узнал о положении дел в окрестностях
Челлингфорда. И хотя слухи о том, что Кромвель раздает собственность
роялистов своим приспешника, доходили до изгнанников, все же то, что
Челлингтонский замок в руках полковника, "круглоголового", было
неожиданностью для Биверли.
Эдвард вздохнул. Здесь, в Йорке, в доме своего товарища Джеймса
Кростена, он томился от вынужденного бездействия.
Грустно улыбнувшись, Биверли перебрал в уме всех, с кем ему удалось
переговорить. До встречи с Джеймсом Кростеном и его друзьями ему казалось,
что все роялисты переметнулись на сторону врага.