"Владимир Николаевич Шустов. Человек не устает жить " - читать интересную книгу автора - Не приметила ружей. Железы рогатые у них...
- Автоматы. Ясно. Аркадий помотал головой: в тепле его совсем разморило. Хозяйка поднялась со скамьи, принесла из горницы старый тулуп, раскинула его на полкухни. - Приляг, - сказала. - Я тем часом харчей соберу, одежонку какую поищу. 4. СМЕРТЬ СМОТРИТ В ЛИЦО Писк и возня мышей под половицами разбудили Аркадия. На дворе по-прежнему буянила непогода. Ветер, задувая в печную трубу, свистел протяжно. О гребень крыши вровень, словно дятел о сушину, стучала доска. Темный квадрат окна уже оплеснула зыбкая предрассветная муть. В глухом углу неровно коптила лучина, время от времени скидывая в деревянную плошку с водой тонкие скрученные жаром угли. Они шипели в воде по-гусиному и выплевывали кверху фонтанчики белесого пара. В горнице, за переборкой, хозяйка, вздыхая и бессвязно бормоча, перебирала что-то, судя по шелесту, матерчатое, поскрипывала крышками сундуков, часто вздыхала. Привидением появилась она в кухонных дверях. На руках ворох одежды. Прижимая его подбородком, она взглядом отыскивала, куда бы положить ношу, осторожно прошла к табурету, опустила на него одежду и неслышно удалилась. Аркадий сонно оглядел кухоньку. Пестрые вороха тряпья виднелись и на столе и на скамье, под которой в ряд выстроились пузатые котомки с наплечными лямками из мешковины. "Пора, - лениво подумалось поплыли опять перед глазами голубоватые прозрачные сугробы, поплыли и деревья под белыми накидками, и овраги... Запосвистывала метель. Среди снежной круженицы возникло незнакомое лицо, пригрозило пальцем: "В лесу хоронитесь. Иначе - беда". Лицо стерла метель, а на месте этом тотчас же появился Янек, живой Янек. Опущенные скобками вниз губы шевельнулись с усилием, еще шевельнулись... "Не молчи! - потребовал Аркадий. - Говори. Я слушаю тебя". Налетели со всех сторон белые мухи, завихрились. В их толчее затерялся Янек и вылезла омерзительная рожа с оскаленной пастью. "Поговорили? Ха-ха-ха-ха! Ох-хо-хо-хо!" Аркадий брезгливо отшатнулся от нее, затем ринулся к этой роже и... проснулся. "Ну и мразь, - подумал, вскакивая. - Приснится же!" Из ближней к нему груды одежды отобрал синюю выцветшую рубашку-косоворотку, грубошерстные штаны и пиджак. Прикинул на себя, наскоро переоделся и глянул в пожелтевшее усиженное мухами зеркало на переборке: перед ним - неуклюжий и, по всему видать, простоватый мужичок с добродушным осунувшимся скуластым лицом, заросшим по глаза грязно-рыжей щетиной. И ничего в нем знакомого. Разве что глаза? Только глаза. Аркадий подмигнул мужику: "Как самочувствие? Как живется-можется?" Тот - хоть бы хны ему! - подмигнул тоже: "Ничего живем. Терпим, не жалуемся". Аркадий пригладил пятерней взъерошенные волосы и беззвучно рассмеялся: "Значит, порядок!" И, вполне удовлетворенный столь чудесным превращением, растолкал богатырски храпевшего Николая. - Чего смотришь? - спросил, направляясь к Михаилу. - Не похож? Николай сел, хмыкнул неопределенно и через силу как-то странно |
|
|