"Владимир Николаевич Шустов. Человек не устает жить " - читать интересную книгу автора

плескался багровый с черной свастикой в белом круге флаг.
Холодный громкий коридор усиливал дробный разнобой шагов от порога и до
пустой приемной. Дежурный за канцелярским бюро выслушал ефрейтора и кивнул
на двойную дверь:
- Битте.
В просторной светлой комнате, у свободного от бумаг письменного стола
под зеленым сукном - приятного стола, по размерам и по веселому цвету зелени
схожего с весенней лужайкой, стояли, комкая в руках шапки, Митрошкин и
Дюков. За столом, в кресле, сидел жандармский офицер и, сдвинув на лоб очки
в золотой оправе, думал о чем-то, устало прикрыв глаза ладонью.
Ко всему готовили себя Аркадий, Николай и Михаил, ко всему, кроме
встречи с полицейскими. Бурю самых разнообразных горьких мыслей и обманутых
надежд породила в них эта нечаянная встреча. Она отразилась на лицах,
выбелив их, и в мускулах, что мгновенно сжались в упругие жгуты и тотчас
расслабли, и во взглядах, полыхнув огнем и угаснув.
Но полицейские даже не обернулись к вошедшим.
- Будем проверить, - сказал офицер, отнимая от глаз руку. - Это есть
ошень плехо, ошень.
Опустив очки на выпуклый с горбинкой нос, он равнодушно оглядел каменно
застывший у порога конвой и сбившихся кучкой задержанных: их обросшие лица,
одежду, порванную в драке, скоробленные сапоги, вокруг которых растекались
темные лужицы крови.
Митрошкину было явно не по себе. Шея то напрягалась, багровея, то,
зайдясь в немом клекоте, опадала; грудь то вздувалась, как кузнечный мех,
взлетая вверх короткими толчками, то враз оседала, со свистом выбрасывая
воздух. И вот, казалось, из самой глубины нескладного источенного болезнью
тела вырвались трескучие очереди кашля. Шаря по карманам платок, Митрошкин
отвернулся, и покрасневшие от натуги слезящиеся глаза уперлись в Аркадия,
уперлись и расширились, мерцая зрачками. "Нет! Нет!" - кричали глаза.
Драпировка на проеме двери в смежную комнату вспузырилась,
заколыхалась. Раздвинув головой тяжелые коричневые портьеры, в кабинет
шагнул рослый гестаповец. Очевидно, появлялся он так всегда, отработав
заранее каждый шаг и жест, поддетые на плечи портьеры, провиснув за его
спиной, заскользили спереди назад, являя взору вначале зеркально начищенные
сапоги, затем бриджи с прямыми складками-стрелками и далее черный френч,
перехваченный в поясе ремнем, портупею, железный крест на клапане нагрудного
кармана.
- Was geht los?* - спросил гестаповец в пространство.
______________
* - В чем дело? (нем.)

Офицер оживился и, уважительно привстав, заговорил, жестикулируя
короткими полными руками. В холодных глазах гестаповца затеплился интерес.
Круто повернувшись к столу, он взял протянутую жандармским офицером бумагу,
в которой Аркадий распознал записку Пинчука, и углубился в чтение. Первые
строки пинчуковских "откровений" вызвали у гестаповца лишь брезгливую
усмешку, вскоре, однако, сменившуюся судорожным подергиванием левой половины
лица.
- Mistvich! Haben Sie bemerkt, Karl, Ihre Slaven Polizisten haben eine
weigung, zur Philosophie und zum Schnaps*.