"Владимир Николаевич Шустов. Человек не устает жить " - читать интересную книгу автора

подогнув голенастые ноги. Гвоздь не поддался. Первый этап расследования
закончился. Но было видно, что комендант не думает оставлять все без
последствий. Он удалился на сей раз торопливо и без улыбки. Опальный блок
готовился ко второму этапу расследования - к "испытанию на прочность".
Получасом позже в лагере поднялся переполох: из соседнего барака ночью
бежали двенадцать человек. Выбрались они через слуховое окно, выставив раму
вместе с решеткой. История с Фесенко была на время забыта. Комендант
распорядился погоней и приказал выстроить на плацу всех. И вот хмурое каре -
военнопленные. Лицом к лицу с ними - автоматчики. Рогатые каски - на лоб. На
груди автоматы стволами влево и на одном уровне. Комендант, разбрызгивая
сапогами жидкий снег, метался внутри квадрата и, потрясая над головой
скомканной в кулаке рукописной листовкой, оставленной беглецами, выкрикивал,
утратив былое хладнокровие:
- Этот листовка есть грандиозный блеф, есть пропаганда! Москва
капитулироваль! Наши войска давно есть в Москва!.. Ви меня поняль? Первий
слючай я сделаю вас наказать! Второй слючай я сделаю вас расстрелять! Ви
думать о побеге? Гут!
Тем временем солдаты вытащили на плац кусок спирали Бруно метров на
семь-восемь, растянули его в длину по всем правилам фортификации, закрепили
концы штыковыми железными штырями. Комендант измерил шагами протяженность
сооружения, попробовал надежность креплений, присев на корточки, заглянул
внутрь ржавой, топорщившейся колючками спирали, и на его плоском лице
заизвивались в холодной усмешке губы.
- Я буду преподносить вам сюрприз, маленький тренировка. Это и есть
тропка на воля, на свобода. Битте.
И тренировка началась. "Битте!" Витки, витки, витки... Как много их на
восьми метрах скрученной в пружину проволоки. И колючки!.. Сверху они
пластают одежду, полосуют тело, а снизу пропарывают ладони и колени.
Побег изменил к худшему и без того жестокий уклад лагерной жизни. Перед
выходом на работу в каменоломни изо дня в день подавалась команда: "По
порядку номеров рассчитайсь!" "Первый, второй!.." Комендант подходил к
третьему. "Ви думать о побеге? Гут!" Значит, каждый третий. Значит,
занимайся арифметикой: делится ли на "три" твой порядковый номер. "Шестьсот
сорок пять!" Делится. "Битте!" И беги не мешкай под пинки, хлысты и дубинки
охранников, выстроившихся в две шеренги лицом к лицу. В обед - "Первый,
второй, третий!.." - комендант приближался к четвертому. "Битте!" Ужин -
"Первый, второй, третий, четвертый, пятый!.." Каждый шестой, седьмой,
восьмой... "Битте, битте, битте!.." Арифметика, кто же тебя придумал?! Кто?!
...Как-то в поисках упавшего вниз малахая Аркадий забрался под нары и
обнаружил хитро замаскированный лаз. Короткая доска стенной обшивки у самого
пола едва держалась на гвоздях, вставленных в просторные гнезда. Он
осторожно вынул доску и по плечо запустил руку в отверстие. "Как далеко
тянется лаз?" Не тревожа понапрасну друзей, он в одиночку за полночь прополз
по норе и оказался на грузовом дворе возле кухни. От патрулей площадку
хорошо укрывал дровяной склад, от прожектора и наблюдателя с ближайшей
вышки - шатровая крыша кухни. Часовые, надзирающие за бараками по ночам,
просматривали площадку слева и справа, не пересекая ее. И, конечно, они
могли бы заметить малейшее движение у стены, но стояки барачной обшивки
служили надежным укрытием. Аркадий прижался к одному из стояков, и веря и не
веря своему счастью. Он чувствовал свободу в мокрых звездах весеннего неба